Фулгрим

— Так вот как ты себе это представляешь? — Такая оценка его усилий разозлила Остиана. Она считала, что его работы появляются благодаря какой-то непостижимой и неиссякаемой внешней силе. — Ты думаешь, мне легко? Серена, должен тебе сказать, что вдохновение появляется в результате ежедневной работы. Люди считают, что мой талант, как солнце, просыпается каждое утро, освеженный и отдохнувший, готовый к работе. Но они не понимают, что, как и все остальное, он то растет, то истощается. Тем, у кого нет таланта, всегда легко смотреть со стороны и говорить, что нам все дается просто, но это далеко не так. Я каждый день работаю изо всех сил, а когда бездари начинают походя рассуждать о том, как продвигать искусство… в моей душе разгорается адское пламя. Понимание чужих творений, Серена, — это прекрасное качество, оно дает нам насладиться всем лучшим, что есть в авторе.

Серена отступила от него назад, и Остиан понял, что позволил гневу возобладать над разумом. Почувствовав отвращение к самому себе, он бросился прочь от нее, выскочил из студии и почти побежал по коридору.

— Остиан, пожалуйста! — закричала ему вслед Серена. — Вернись! Прости меня! Прости! Мне нужна твоя помощь!

Но он уже не слышал.

Пока стороны обменивались притворными любезностями, Соломон не сводил глаз с могучего воина, стоявшего за спиной прорицателя. Казалось, такие тонкие ноги не в состоянии поддерживать массивный корпус, увенчанный продолговатым золотым шлемом. От одного только взгляда на забрало у Соломона по спине бежали мурашки. Он знал, что подобные существа могут двигаться с невообразимой скоростью и проворством, и все же не улавливал в военной машине никаких признаков жизни, как, например, у дредноутов.

Он знал Старейшину Риланора, знал, что внутри саркофага дредноута не осталось ничего, кроме искалеченных останков, плавающих в амниотической суспензии, но там были бьющееся сердце и работающий мозг. А в этом чудовищном создании он чувствовал только смерть, словно внутри безжизненной оболочки обитало бесплотное привидение.

— Очень хорошо, Эльдрад Ультран из мира-корабля Ультве, — кивнул Фулгрим. — Ты можешь обращаться ко мне как к представителю Императора Человечества.

Эльдрад кивнул и жестом указал на стол:

— Садись, пожалуйста, и давай поговорим за едой, как путники, оказавшиеся на одной и той же дороге.

— Это было бы неплохо, — согласился Фулгрим.

Он грациозно опустился на землю, махнул рукой своим капитанам и, пока они рассаживались, каждого представил своему собеседнику. Соломон поправил меч и сел к столу, а скользящий над поверхностью танк в это время плавно развернулся и опустил на землю задний трап.

Соломон почувствовал, как напряглись его братья Астартес, и почти услышал, как гвардейцы Феникса сжали древки своих алебард. Но из транспорта выбежали не воины, а группа одетых в белое эльдаров, несущих к столу подносы с едой. Они двигались с такой ловкостью и изяществом, что их ноги, казалось, скользят поверх травы.

Подносы расставили на столе, и Соломон осмотрел принесенную пищу: лучшие куски самого нежного мяса, свежие фрукты и ароматный сыр.

— Ешьте, — пригласил Эльдрад.

Фулгрим, как и лорд-командир Веспасиан, положил себе мяса и фруктов, но Эйдолон воздержался от пищи. Юлий и Марий тоже приступили к еде, а Соломон впервые в жизни оказался солидарен Эйдолону и ничего не взял с подносов.

Он заметил, что Эльдрад не прикоснулся к мясу, а выбрал себе несколько фруктов.

— Ваш народ не употребляет мяса? — спросил Соломон.

Эльдрад перевел на него взгляд своих продолговатых глаз, и Соломон мгновенно ощутил себя мотыльком, приколотым к стене. В глазах прорицателя он увидел великую печаль, а еще в их бездонной глубине мелькнули видения предстоящих ему великих деяний.

— Я не ем мяса, капитан Деметр, — ответил Эльдрад. — Для меня это слишком тяжелая пища, но ты должен попробовать, мне говорили, что мясо отлично приготовлено.

Соломон тряхнул головой:

— Нет. Меня больше интересует другой вопрос: почему вы решили обнаружить свое присутствие? Как мне кажется, вы следили за нами с первого же момента нашего прибытия.

Фулгрим бросил на него раздраженный взгляд, но Эльдрад невозмутимо произнес:

— Если уж ты спросил, капитан Деметр, я отвечу. Да, мы следили за вами, поскольку человеческие корабли не заглядывали в эту область космоса. Мы считали, что этот район скрыт от вашей расы. Как вы смогли сюда добраться?

Фулгрим оставил еду.

— Вы за нами следили?

— Только в целях предосторожности, — ответил Эльдрад. — Ведь обнаруженные вами миры принадлежат расе эльдаров.

— Вот как?

— Да, — подтвердил Эльдрад. — Когда мы впервые заметили, что ваши корабли пересекли границу, мы собирались атаковать, но затем поняли, что вы просто продолжаете путь и не пытаетесь колонизировать не принадлежащие вам планеты. И я захотел узнать, почему вы так поступаете.

— Испортить такие красивые миры было бы неправильно, — сказал Фулгрим.

— Было бы неправильно, — согласился Эльдрад. — Эти девственные миры много тысячелетий ждут возвращения моего народа. Забрать их у нас было бы огромной ошибкой.