Фулл Хаус

Я мило улыбнулась и захлопала длинными черными ресницами, игриво бросая лукавый взгляд на нового знакомца. По тому, как напрягся Васька, было ясно, этого товарища он крайне боится и ненавидит, значит, наш Никита Сергеевич из высшего, так сказать, эшелона.

– Вы позволите украсть вашего спутника? – поинтересовался хлыщ.

Собственно говоря, разрешение ему мое и даром было не нужно. Они отошли чуть в сторону, но я все же немного  слышала их разговор.

– Боец на месте?  Нормально?

– Ага, просто манданешься. – зашипел Васенька, – Ты на хрена его сестру впутал. Он теперь какой-то странный.

– Да и по хер. Главное, чтоб до третьего раунда выстоял, а потом лег. Имей в виду, если что-то исполнит, я вас обоих кончу. Ясно?

Они разошлись в разные стороны и Селиванов, наконец, вернулся ко мне. Правда, счастья в глазах немного поубавилось. Видимо Никита Сергеевич на самом деле мог доставить моему кавалеру значительных проблем.

Мы устроились в креслах, и я принялась изучать окружающих нас гостей. Посмотрела прямо перед собой, отвела взгляд и снова метнула его обратно. Сердце замерло, а потом понеслось вскачь, отдаваясь гулкими ударами в ушах. Ровно напротив меня, на другой стороне ринга, сидел Разумовский. Рядом пристроилась какая-то блондинистая стерва, которая, надо признать честно, была очень красивой, даже несмотря на то, что возраст ее приближался где-то годам к тридцати пяти – сорока. Саша смотрел на меня, не отрываясь с легкой усмешкой на губах. Это было настолько неожиданно, что я застыла дура-дурой, вылупившись на столь любимого мной мужчину. Просто сидела и хлопала глазами, чувствуя, как от кончиков пальцев ног вверх поднимается совершенно неуместная волна желания. Сука, до чего же он был хорош. Я видела, даже на таком расстоянии его оценивающий взгляд, его мягкие, насмехающиеся надо мной губы и хотела только одного. Подойти, сесть сверху, ему на колени и целовать, пока он не захочет меня так же сильно, как я его. В этот момент блондинка положила руку прямо Сашеньке промеж ног, слегка поглаживая его, прости господи, член. Разумовский не дернулся, продолжая смотреть мне в глаза. Скотина. Я вырвалась, наконец из этой мазахистской связки и повернулась к Ваське, не желая наблюдать, как другая женщина трогает моего мужчину за всякие разные интимные места. Но внутри все выворачивало от боли и ревности. Честно говоря, я бы с великим удовольствием разрыдалась, убежав куда-нибудь в угол, но у меня есть цель, и отвлекать себя всякой подобной фигней я не позволю. Больше на Разумовского я не посмотрела ни разу. Смеялась Васенькиным шуткам, позволяла лобзать мне ручки, целовать  ушко, даже немного прижалась грудью, наклоняясь, чтоб взять из рук официанта бокал шампанского, отчего Селиванов шумно задышал, темнея глазами и пожирая взглядом мое декольте.

Наконец рефери объявил начало боя.

В одном углу ринга появился некий тип, представленный, Вепрем, а во втором – Здоровяк Том. Раздался звон гонга и противники сошлись. Я даже не успела полностью разобраться в расстановке сил, как боец, являющийся, я так понимаю, представителем моего кавалера вдруг  нырнул под руку противнику и засадил ему такой смачный хук, что тот улетел назад, выпадая из реальности в стопроцентный нокаут.

– Это п…ц. – сказал Васька, не отрывая глаз от ринга

Несколько секунд стояла гробовая тишина, а потом поднялся бешеный гвалт. По-моему, судя по реакции всех присутствующих, бой должен был сложиться немного по-другому. Здоровяк Том повернулся к кому-то, сидевшему на соседних с нами рядах и, улыбаясь, крикнул так громко, что было слышно каждое слово, даже в таком шуме

– Я же сказал, что убью тебя.

В это момент свет в помещении погас, и началось чистое светопреставление. Орали все: мужики, бабы, официанты, букмекеры. Я растерянно застыла, не соображая, куда вообще двигаться, но почувствовала, как кто-то тянет меня за руку. Надеюсь, кавалер все же сообразит, как нам отсюда выбраться. Непонятным чудесным образом мы двигались в абсолютной темноте, избегая  сталкновений с мечущейся толпой ополоумевших людей. Буквально через несколько минут меня выпихнули на улицу через  крайне маленькую, явно служебную дверь. Я на мгновение прикрыла глаза, защипавшие после кромешной темноты от электрического освещения стоянки, а, открыв, изумленно уставилась на улыбающегося Разумовского.

– На. – он протянул мне ключи от машины, стоявшей рядом. – Быстро уезжай. Здесь сейчас будет жопа.

– А ты?

Да что ж такое. Когда он рядом превращаюсь в заикающуюся идиоткую

– Я найду тебя, милая. Потом. Сейчас уезжай. Ради бога. Крайне не хотелось бы тебя вот так глупо потерять, в бандитской перестрелке.

Он откровенно издевался. Я схватила  ключи и, прыгнув в машину, нажала на газ, удаляясь от  места, где творился полный дурдом, и человека, при виде которого такой же дурдом происходил в моей голове.