Фулл Хаус

Разумовский отлип от стены и двинулся в мою сторону. Я попятилась назад, совершенно не собираясь позволять своему расшалившемуся либидо взять верх над здравым смыслом. Иначе эта эпопея с сердечными страданиями не закончится никогда. А резать надо, по живому, чтоб начать, наконец, существовать в ладу с собой, нормально. Сомнительное определение для моей персоны, но Сашу из жизни вычеркнуть пора однозначно.

Однако у Разумовского, похоже, на этот счёт были совсем другие планы. Я отскочила в сторону, стараясь, чтоб между нами оказался большой кожаный диван, стоявший посредине гостиной, а он, рванул с места, перепрыгнув через мешающую добраться до меня мебель, словно элитный скаковой рысак. Я метнулась к спальне, собираясь закрыться в комнате, пока этот волнующий мой организм индивид не свалит восвояси, он бросился наперерез, ухватил меня за шею, а затем прижал к стене, вставив между ног колено и фиксируя мои запястья над головой своими сильными руками. Накачался, гад, мне на беду. Не вырвешься. Я пыталась освободить хоть одну конечность, чтоб либо вцепиться в его красивую рожу, либо засадить со всей дури в самое нежное место любого мужика. В итоге получалось, что мои подергивания приводили к активному трению между нашими телами.

– Мммм, милая, это крайне сексуальная игра. Она возбуждает меня ещё больше.

Я застыла, чувствуя весьма даже заметный результат своих действий, который теперь откровенно упирался мне между ног. Боже мой, я хотела его с неменьшей силой, о чем доподлинно сообщали мои безобразно намокшие трусики.

Разумовский оставил на запястья одну руку, а второй нырнул под платье, пробираясь пальцами к очевидному факту моего безумного желания.

– Ого, милая, твоя влажность так же горяча, как воздух субтропиков.

Скотина, ещё издевается. Я снова дернулась, по глупости не соображая, что тем самым лишь позволила его пальцам скользнуть внутрь.

Саша тяжело дышал, не сводя глаз с моего лица. Ещё одно движение руки и я, не выдержав, застонала, зажмурившись, словно блудливая кошка, от удовольствия.

Ну, собственно говоря, все беседы в этот момент закончились, как и моё настойчивое желание забыть Разумовского, которое приказало долго жить, уступив место сумасшедшей, сметающей  жалкие остатки  сопротивления, страсти. Он подхватил меня на руки и понёс в спальню, стараясь не врезаться по дороге в стену или какой-нибудь предмет обстановки, потому что я с таким безумием терзала его родные любимые губы, что двигаться Саша мог только в одном направлении – конкретно в меня.

Моё, истосковавшееся по его рукам, тело дрожало от восторга и ожидания того самого момента, когда он, распластав меня на кровати, раздвинет бедра, чтоб войти, двигаясь в такт ударам счастливого девичьего сердца. Как же это хорошо, как же правильно, ощущать себя частью любимого человека.

Когда мы, наконец, смогли оторваться друг от друга, а дыхание перестало сбиваться от его низких стонов и моих, надо признать, чрезвычайно громких криков, Саша поднялся с кровати, чтоб принести холодный сок, заботливо приготовленный персоналом гостиницы и стоявший в небольшом мини-баре в ожидании подходящего момента.

Разумовский протянул мне полный стакан, а сам уселся на край постели, слава богу, прикрыв выдающиеся части тела простыней, потому что мой взгляд то и дело к ним возвращался.

– Ну, что, по старой традиции устроим нашу игру "угадай, кто и зачем появился"?

Я напряглась, потому что в данный момент говорить о работе хотела меньше всего.

– Да ладно, – Усмехнулся этот соблазнительный дьявол, являющийся моим личным криптонитом. – Жутко интересно, правильно ли я расставил все составляющие по местам. Давай-ка сам и начну. Значит так, милая. Бриллиант Берга, подозреваю, привлёк твоё внимание давно. Трудно азартной малышке жить с мыслью, что такое сокровище ей не принадлежит. Дело за малым. Нужна была соответствующая история, чтоб попасть в этот очаровательный город по уважительной и не привлекающей внимание причине. Ты изучила биографию еврея и узнала, что на определённом этапе своего жизненного пути он был знаком с твоим опекуном. Вот так удача. Вот так фарт. Ты начала осторожно вкладывать в голову Сыча мысль о спокойной пенсионной жизни. Пару раз сказала, как здорово жить у моря, пару раз посетовал на ваши бесконечные метания на просторах Родины, и Сыч призадумался, вспомнив старого знакомого, который, ну, надо же, обосновался в чудесном приморском городке.

Затем умная девочка изучила тех, кто находился подле старого еврея. Дочка отпала сразу. Баба с бабой общего языка никогда не найдёт. Оставался сынок. Ты вышла на Фимку, думаю, исключительно в виде таинственного коллекционера, который за очень большие деньги купил бы бриллиант. Бергу-младшему только надо было заполучить камешек с свои загребущие ручонки. Уж, как потом кинуть лоха, ты  в любом случае придумала бы.