Фультон

У него была собственная жизненная программа, о которой он никому не говорил ни словечка, даже своим немногим друзьям. У молодого Фультона было две заветных мечты — скопить денег, чтобы купить матери обещанную когда-то ферму, и уехать учиться настоящей, хорошей живописи… Куда именно? Только в Европу — в Англию или Италию. Но Европа была так далеко, вдобавок война с Англией отрезала безопасное сообщение по морю. Да и денег у него нехватило бы на такое долгое путешествие.

Родина Фультона переживала тогда поворотный момент своей истории. Правильнее сказать, она только входила в нее, победоносно закончив восьмилетнюю борьбу за свою национальную независимость. Из старой колонии Англии формировалась новая независимая республика.

Лишние деньги, нажитые на войне, водились тогда у многих, и в заказчиках у молодого художника недостатка не было. К весне 1786 года у Фультона скопилась изрядная сумма, и он решил, наконец, выполнить свои заветные планы.

Мэри Фультон была крайне удивлена, увидев, что перед ее скромной избушкой остановился солидный городской шарабан. Кому понадобилось ее навестить? В стройном, хорошо одетом молодом человеке, вышедшем из экипажа, она едва узнала своего маленького Роберта, которого шесть лет назад оставила плачущим на пороге дома позолотчика…

Сколько интересного надо было вспомнить и порассказать! Вечер промчался как час. Пришла старшая сестра Дороти — она потеряла на войне своего мужа и теперь снова жила у матери. Пришел брат Георг — его Роберт Фультон не видел почти десять лет. У Георга выросли большие усы, и сам он, по словам матери, был вылитый покойный отец. Конца-края не было расспросам, смеху, слезам и рассказам. В тот вечер погас поздно огонек в доме миссис Фультон.

— Бедная, старая ма, — шептал Фультон, стоя над лежанкой, на которой задремала старушка, уступив свою кровать нежданному гостю. Бедная ма! Когда-то черные волосы сделались совсем белыми, глубокие морщины легли вокруг рта и глаз, мелкой сеткой покрыли лоб и виски. А руки… Милые старые руки, — сколько белья пришлось им перестирать за эти годы…

Рано утром все были уже на ногах. Раньше всех поднялся Роберт. Шарабан, на котором он приехал домой, снова стоял у ворот.

— Живо, живо, собирайтесь и едем! Куда? В такой чудесный воскресный день стыдно сидеть дома! Скорей, скорей! Сегодня мой день!

В просторном шарабане места хватило для всех.

Встречавшиеся по дороге соседи с удивлением оглядывали незнакомого кудрявого юношу в городском платье, новый шарабан и миссис Фультон с сыном и дочерью.

День, действительно, выдался наредкость погожий, нежно зеленели поля, вымытые вчерашним дождем. Чуть слышно сыпались перезвоны невидимых жаворонков. Мэри Фультон сидела рядом с Робертом и была счастлива, как никогда. Ее Робби здесь, около нее и, кажется, не скоро уедет.

Пообедали в деревенском трактире. Мэри давно уже не ела таких замечательных блюд. Вы подумайте — свинина с картофелем! Значит, ее Роберт действительно стал богачом! Когда Фультона спрашивали— куда они едут, он только загадочно улыбался и отвечал, что хочет вспомнить родные места. Ах, этот Роберт, он остался все тем же мечтателем! К вечеру приехали в какой-то незнакомый поселок и остановились у крайней фермы с раскидистым тополем.

— Ну, здесь мы отдохнем и переночуем, а завтра домой, — весело заявил Роберт, отворяя ворота.

Мать испуганно посмотрела на сына.

— Хорошо ли, Роберт, у незнакомых людей? Может быть, хозяева будут недовольны?

Но хозяева фермы почему-то не появлялись, несмотря на шум, поднятый прибытием нежданных гостей.

Вынутым из кармана ключом Роберт отворяет дверь и ведет за собой своих недоумевающих спутников. Чистые половики, белые занавески, широкий камин, над камином полка с глиняной и медной посудой, стол, покрытый цветистой скатертью, — хозяева, должно быть, аккуратные люди… Сквозь оконный решетчатый переплет виден двор с кирпичным сараем. и стойлами для лошади и коровы. Слышно, как она топчется и жует свою жвачку.

Мэри Фультон становится как-то не по себе.

— Роб, где же хозяева? Надо бы спросить у них позволенья войти.

Но Роберт не отвечает. С сияющим от счастья лицом он церемонно отходит на два шага, сдергивает шляпу и с шутливым поклоном обращается к оторопевшей старушке:

— Миссис Фультон, разрешите отдохнуть на вашей ферме!

Так Роберт Фультон, «живописец и миниатюрист», выполнил свое обещание, данное им десять лет назад своей матери.

Для старой Мэри Фультон наступило время, о котором она никогда не мечтала. Чудесная ферма, о которой она давно перестала думать, — теперь уже не фантазия. Эта пятнистая крутобокая корова, и десяток гусей, и сытая лошадь, и огород, — как раз такой, какой она может обработать своими руками, — все это не сон, не мечта. А самое лучшее — рядом ее маленький Робби. Вот он, с непокрытой курчавой головой, скинув камзол, что-то ладит на крыше. А там, глядишь, Роберт приведет молодую хозяйку, забегают малыши… Места хватит для всех.