Функция: вы

Первое, что я увидел, едва вернулся свет, – диван посреди огромной комнаты. Глубокий и узорчатый, с большими подушками, от него веяло чем-то арабским. Возможно, из-за округлой формы или высокого кальяна с трубкой в виде змеи, стоящего на ковре среди разбросанных подушек. Фиц и Элиза сидели на диване, подобрав ноги. На них были белые махровые халаты, в руках хрустально светились узкие бокалы. Облокотившись на подушки, они смотрели в спину женщине у стеклянной витрины. Снаружи парили блестки и проворачивались окружности, – отсюда казавшиеся гигантскими, как кольца Сатурна.

Услышав нас, близнецы обернулись. Сначала на их лицах отразился привычный страх. Но похоже, шампанское, или само место встречи, или недавний душ, прибивший к вискам их разлетные кудри, возымели расслабляющий эффект, потому что Элиза поспешно выбралась из диванных глубин и с надеждой подалась к нам:

– Хольд правда очнулся?..

– Мы едем к нему сразу после вас, – соврал и не соврал Виктор.

Тамара подошла к Элизе, и они, поколебавшись, крепко обнялись.

– Лиз… Вам не стоило сбегать…

Глядя в бокал, Фиц глухо заметил:

– Нам много чего не стоило делать.

Только тогда я заметил других фей. Они сидели вдоль стен, в креслах, на тумбах, на подушках – пестрые, как экзотические птицы. У одних не было волос. Другие скрывали лица под масками. Еще была девочка, маленькая, не старше семи. Большим пальцем она старательно чистила мандарин, потому что все остальные были сращены вместе, как клешня.

Женщина у витрины обернулась. Феи тут же прильнули к ней взглядами. Вторя им, я увидел широкое лицо языческого идола, антикварно-бронзовый, почти древесный оттенок кожи. Белые пятна, как от растворителя, покрывали тело – и крупные плечи, и сильные руки, и длинные, мощные, совершенно гепардовы ноги. Один глаз ее был черным, а другой почти весь белым. Белой была и верхняя губа.

Обведя нас взглядом разомлевшего хищника, Русалка подошла к дивану. Фиц вздрогнул, когда ему на плечо легли жесткие, похожие на лозы бордовые дреды. Но особенно – когда она прохрипела ему на ухо, не утруждаясь ни честностью, ни лаской:

– Единственное, что ты делал неправильно, мальчик мой, – верил в то, что ты сделал что-то неправильно.

Фиц обмяк. Мне стало горько от догадки, что они сбежали, поскольку не ждали подобных слов от нас.

– Располагайтесь. – Русалка повела рукой в воздухе. – Если девочки вас смущают, они могут уйти. Но секретов у нас нет. Ни от вас, ни друг от друга.

– При всем уважении, – не сразу откликнулся Виктор. – Ваш численный перевес может повлиять на нашу предвзятость.

Русалка поймала взгляд стоявшей рядом с Тамарой Элизы и обратилась к ней вереницей круглых, нанизанных на вопросительную интонацию итальянских слогов. Фиц приподнялся. Я тоже уловил его имя. Элиза повернулась к нему, слабо улыбнувшись, и Фиц устало улыбнулся в ответ, и, глядя друг на друга, они вдруг стали невосприимчивы к нашему присутствию.

Почти загипнотизированно Элиза отстранилась от Тамары и вернулась к брату на диван.

– Может и повлиять, – согласилась Русалка, возвышаясь над ними. – Но без него вы быстрее начнете кусаться. А так – только пригубите по чуть-чуть.

Диван с близнецами был огромен, мы все уместились бы на нем, но Тамара первой подошла к кальяну и, переступив через подушки, выбрала место на полу. Виктор без раздумья последовал за ней, сел по центру, по-японски подобрав ноги. Опускаясь справа от него, я ощутил в этой рассадке что-то смутно тактическое.

Русалка проплыла к стене. В большом, оклеенном глянцем ведре томилось шампанское. Вернувшись с промороженной бутылкой, она наполнила близнецам бокалы и спустилась на пол перед нами – перед ними, – раскрывая колени в позе лотоса. Я наблюдал за ней, мучимый странным чувством дежавю, но не мог понять, на что оно откликалось.

– Итак, Виктор. Ты хотел мне что-то сказать?

Тот и бровью не повел, поднимая взгляд.

– Вы же понимаете, – обратился он напрямую к близнецам, – что должны вернуться?

Русалка подперла подбородок, вздохнула:

– Тебе так хочется их убить?

– Никто никого не убьет. Они функции Дедала. Мы не отдадим их госпоже-старшему-председателю, так же как не оставим здесь.

От фей, наблюдавших за нами, потянуло насмешливым шепотком.

– Прелестно, – вторила им Русалка. – Вы как песики, думающие, что хозяин – это семья. Но на переговоры уповают проигравшие. Вы не сможете их защитить.

– Мы приложим все усилия, – сообщил Виктор.

– Мы приложим все усилия, – передразнила его Русалка, и посмеялась, запрокинув голову, и вздохнула, глядя в потолок. – Вам привили лицемерную культуру диалога, убедив, что сила мнения – это сила слов, и теперь вы реально верите, что играете в будущее наравне со всеми. Этакий видовой менаж а труа. Но эту схему придумали только для вас. Лишь бы отвлечь от тысячелетий животных безумств, от этих убийств и вечно бряцающего оружия. Мнимая забота, которой обволакивают самых громких, увещевания, активное слушание – чистой воды переговоры с террористами. Виктор, напомни, ради чего ведутся переговоры с террористами?