Функция: вы

– Все будет хорошо. Ариадна скоро вернется, станет лучше. Мы поможем вам, если нужно. Мы на вашей стороне.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я выдохнул и отпустил ее. Тамара обернулась на дорогу. Ослепительный спорткар уже стоял по диагонали от пассаты, водительская дверь была откинута наверх, и Виктор, придерживая ее рукой, заслонял от нас того, кто сидел в салоне.

– Присоединяйся, – улыбнулась Тамара и бодро зашагала прочь, давая мне возможность немного припоздниться.

Я проводил ее взглядом. Снова посмотрел на Виктора. Потом в небо, ощущая, как остаточное тепло в груди смешивается с холодной ночью. Чужое счастье было безжалостным.

Что касалось бывших Минотавра, я перестал вести счет еще до того, как ушел от него. Но им всем было что обсудить – например, что он никогда не возвращался. Так что, кем бы ни была трижды бывшая Белла-Дора, на подходе к спорткару я готовился увидеть мифическое существо.

– …и ваш благотворительный фонд «Смеющаяся сова: человек разумный – человек возмещающий», – бодро рапортовала Тамара внутрь салона. – Невероятно рада знакомству!

– О-о-о, – донеслось из глубины. – Хоть кто-то сегодня выполнил домашнюю работу. Посторонись, конфетка.

Тамара отступила, и через секунду на улице стало светлее. Выпрямившись в полный рост, Белла-Дора, во-первых, оказалась выше даже Виктора, пусть и будучи на невообразимом каблуке, а во-вторых, с ног до головы облачена в стразы, камни и драгоценности, ослепительно множащие блики фонарей. Гладкие пепельно-русые волосы были собраны в высокий, похожий на змею хвост. Огромные серьги струились до плеч сверкающими бриллиантовыми нитями. И когда я услышал, с каким знакомым звуком она двигалась – переливчатое бряцание цепей, – в голове у меня осталась всего одна мысль: в курсе ли Минотавр, что его трижды бывшая похожа на красивую, не нервную, светящуюся в темноте Ольгу?

– Какая булочка, – проворковала Белла-Дора, склонившись надо мной всем своим бликующим великолепием. – Еще один стажер?

Я стоически выдержал томный, обсыпанный перламутром взгляд и почти не вздрогнул, когда, выпрямившись, Белла-Дора похлопала меня по затылку:

– Есть вещи, которые не меняются. Викуля никогда не приходит один и просто поболтать.

Она отвернулась и сложила дверь. Тренькнула сигнализация. Подобрав Виктора за локоть, Белла-Дора двинулась по пустой проезжей части, как по подиуму, – светящейся пятипалубной яхтой в асфальтовом море:

– Так что, Викуль? По старой схеме? С тебя топливо, с меня огонечек?

– Скажу точнее, когда окажемся внутри. Ты была здесь когда-нибудь?

– Ты видишь стометровый бассейн на крыше?

Мы приблизились к зданию. Воздух вибрировал от тягучей, гипнотической музыки, звучащей внутри.

– Так-так-так, – промурлыкала Белла-Дора, обласкав клуб взглядом. – Налицо закрытая вечериночка.

У двери никого не было. И вокруг никого не было. И на прилегающей улице, вдруг понял я, не светилось ни одного окна.

– Хорошо, что для тебя не существует закрытых вечеринок, – учтиво напомнил Виктор.

– Какой же ты подхалим! Ужасно скучала.

Белла-Дора подошла к входной двери, нажала кнопку. Ничего не случилось. Подождав, она снова ткнула в вызов, и на этот раз держала его так долго, что на другом конце, если он был, конечно, что-то должно было уже замкнуть.

– А если не сработает? – пробормотала Тамара. – Что нам делать тогда?

– Сработает, – успокоил Виктор. – У Миклагардов всегда все работает.

Мы услышали щелчок. Дверь лязгнула и отделилась от косяка. Тамара прикрыла рот, но сквозь пальцы все равно прорвался свистящий выдох облегчения.

– Догоняйте, стажерчики, – пропела Белла-Дора, раскрывая фосфоресцирующую тьму.

И, не дожидаясь нас, шагнула внутрь.

Глава 17 Побочные эффекты

Тошнота. Эмфизема. Апатия. Сквозь паутину лазерных лучей со стен мерцали слова. Они были как звезды, как неоновые вывески автозаправок в космосе. Миастения. Судороги. Агрессия. Они были как голос.

Мы шли сквозь толпу, разгоняя синий туман. Каждый сантиметр пола грохотал музыкой. Обогнув короткую, нетвердо стоявшую очередь к фотодекорации – проволочному каркасу, обвешанному неоновыми знаками, – мы двинулись к центру танцпола, над которым громоздко прокручивались пять концентрических окружностей, нашпигованных светодиодами и прожекторами. Ансамбль их синхронизированных движений напоминал ход Солнечной системы.

На половине пути Виктор остановился и поглядел наверх. Я тоже присмотрелся и увидел в стенах темные ниши балконов. Они были как соты. Виктор подозвал Белла-Дору, отражающую весь этот свет вокруг, и я услышал, как он прокричал ей, стараясь перекрыть грохот музыки:

– Да! По старой схеме!

Когда мы выбрались к барной стойке, я чувствовал себя так, будто час взбирался на гору. Судя по сдержанному выражению лица Тамары, ей тоже было не по себе. Но наши спутники, в явно отрепетированном порыве, прильнули к столешнице, расчищая пространство самим своим появлением.

– Минеральную воду без газа, – попросил Виктор у бармена.