Функция: вы

– Потому что я все понял…

– Ни хрена ты не понял.

Она разбивает бутылку о край тумбочки. Стекло разлетается. Алкоголь заливает аптечку и, барабаня каплями, стекает на пол. Приседая, она задумчиво перебирает осколки, выкладывает на кровать большие и острые. Кровь проявляет первые порезы на руках. Они пахнут сухофруктами.

– Как думаешь, откуда я начну?.. – Она берется за одеяло. – Не стесняйся. – Тянет его к изножью за собой. – Считай, это викторина на тему того, как хорошо ты знаешь свою вторую половинку.

Я упрямо молчал.

– Для того, кто просит помощи, – узит она губы и глаза, – ты как-то очень невежлив, Михаэль.

Я отвернулся. Вернулся. Обвел взглядом сухое безжизненное лицо, которому даже злоба не придавала оттенка.

– С ног, – предположил.

– А потом?

– Руки.

– Хм. – Она выглядывает из-за моего плеча. – Ты что, подсказываешь ему?

– Ты была зла и несчастна, Ариадна. Никто не заслужил того, как ты жила. Но это не значит, что ты тогда – это ты сейчас.

– Гонево, – фыркает она, сваливая одеяло мне в ноги. – Еще и с душком просрочки. Но не отвлекайся. Что в конце? Где я раскромсаю ее так, что даже светила Эс-Эйта не смогут вернуть былую красоту?

Я заставил себя посмотреть на женщину в постели. По-настоящему, сквозь воспоминание – на настоящего человека, нуждавшегося в помощи, возможно, всю жизнь.

– Лицо, – осознал я. – Поэтому нигде нет ее фотографий. Ни в последних новостях, ни в галерейном буклете…

– Ух ты. – Она придвигается, – И достижение «вторая половинка года» уходит…

– Я не сделала этого, – раздался слабый голос Ариадны за моей спиной. – Не успела. Дедал остановил меня. Иначе она умерла бы.

На ее лице проступает отвращение. Как вода сквозь ткань – темным, расползающимся пятном.

– Здесь? О нет. Далековато даже для Дедала. Здесь я делаю все, что хочу. Снимаю кожу слоями. Палю волосы. Ломаю пальцы. Кто бы знал, сколько орудий пыток скрывается в затхлой квартирке на окраине мира. – Она выныривает из-за меня и тянется к Ариадне. – Лампы. Утюги. Миксер! Давай расскажем ему, что мы придумали с миксером!

Ариадна отшатнулась к двери:

– Я не могу…

– Да брось… Мы даже не начали…

– Прости. Я… – Ариадна метнулась ко мне взглядом и отвернулась. – Не могу… Я подожду снаружи. Прости.

Она дергается и вопит ей вслед.

– Зато я могу! Прикинь?! Девять лет уже как, а ты по-прежнему размазня и ссыкуха! Неудивительно, что Стеф терпеть тебя не мог, пока не повадился трахать на регулярной основе! Хоть чем-то, сука, пригодилась!

Я схватил ее за руку. Ариадна крутанулась и ударила меня по ладони.

– Можешь выкатываться следом, – процедила она. – Я не собираюсь помогать.

– Хватит. Пожалуйста.

Меряясь взглядами, мы слушали, как в коридоре затихали шаги. Что-то мягко опало, кажется, на кухне. Ариадна вернулась к постели, села рядом с телом.

– Даже если предположить, что Стефа можно остановить, и ты просишь меня выбрать сторону… Он все-таки убил ее. Косвенно, но. С чего мне быть неблагодарной?

– Потому что твоя жизнь – не жизнь или смерть твоей матери. – Я осторожно опустился рядом.

– О, если бы это было так… – Ариадна отвернулась и издевательски погладила ее беззащитные белые ноги. – Но увы. Часть нас всегда умирает с нашими родителями.

– Ариадна…

Она дернула плечом.

– Не понимаю, чего ты ко мне пристал.

Я промолчал. Она повернулась. Невозможно было поверить, что здесь, в этой квартире, нам было почти поровну лет. Ее безвозрастная измученность вызывала такую горькую тоску, что Стефан с искрами казались чьими угодно проблемами, но не нашими. Пожалуйста, хоть бы не нашими.

– Если бы ты знал меня лучше…

– Не думаю, что это много изменило бы. Меня недавно просветили, что биографии не очень-то важны.

Ариадна расслабила губы в подобии улыбки:

– С тобой флиртовали. Так говорят, чтобы пропустить пару сцен.

Грохнул выстрел. Я еще не понял где, а она уже вскинулась и, перемахнув через кровать, с размахом впечаталась в дверь.

– Ариадна! – вскрикнул я не о ней.

– Ее больше нет! Вы притащили сюда эту!.. Черт! Помоги мне!

Я подскочил, уперся плечом в дверь рядом с ней. Ариадна метнулась к низкому комоду, стоявшему вдоль стены и, привалившись с дальнего края, двинула его в мою сторону.

– Ты правда хочешь жить… – пробормотал я.

– Какое своевременное наблюдение! – рявкнула она, звеня раскатившимися духами.

Дверь тряхнуло от удара. Я намертво вцепился в ручку, не давая ей провернуться.

– Ей нужно убить меня тоже, – процедила Ариадна. – Конечно! На ее месте я поступила бы также. А то вдруг, – я отшатнулся, и она загнала комод под ручку, – вдруг он поймет, что я недостаточный стоик для его самоубийственно-убийственного плана!

Ручка яростно задергалась, врезаясь краем в поверхность.

– Ты знаешь, что он будет делать?

– Уничтожит искры, я же гово…

– Нет, погоди. Как именно? Как он воспользуется имущественным правом?

В дверь ударили. Мы отшатнулись к кровати.

– То, что я убью тебя, – отчетливо донеслось из коридора, – это факт. Но от того, сможешь ли ты вовремя заткнуться, зависит, вспомню ли я о миксере.