Funny Children's Stories. Bilingual Edition

The boy himself, apparently, did not consider his notes as stories. So none of them had titles. After a short period of hesitation, I took the liberty of adding titles on behalf of the author. And I hope that by doing so I did not ruin the story line but only bestowed some necessary order on the text.

Before I sent the manuscript to a printing company, I asked my friend to find out whether some light could be shed on any details of the boy’s life. A short time later, my friend replied that no further information about the author of the stories could be obtained since none of those who had kept his notebooks was still alive.

And so, it remains for me to add just a few words. From the text of the notes, it follows that the boy lived in Moscow. However, it is difficult to say for sure where exactly in Moscow the described events took place. Based on what I have read and fragmentary information about the distant relative of my friend, I can only assume, with a certain degree of confidence, that everything happened not far from Moscow’s square of three train stations. Most likely, where Bolshaya Pereyaslavskaya Street intersects with Bezbozhny Lane (now Protopopovsky Lane) and Kalanchevka Street, or where Bolshoi Balkansky Lane goes up from Kalanchevka.

It is safe to say that the stories were written in the mid-fifties of the past century, more than ten years after the end of World War II. At that time, the area of the three train stations and surrounding streets were considered a restless region of Moscow. Yet, apparently, the boy came from a rather prosperous family. In the stories, he indicated his own age – twelve, and I think there is no reason to doubt that.

       Slava Brodsky

 Millburn, New Jersey

       March 17, 2007

 

 

 

Смешные

детские рассказы

 

 

 

Записки

двенадцатилетнего  мальчика

 

 

 

 

 

 

Funny

Children's Stories

 

 

 

Notes 

of a twelve-year-old boy

 

 

 

 

Хоккейная клюшка

Сегодня мы играли в хоккей. Зимой мы очень часто в хоккей играем. Потому что зимой это самое интересное, что можно придумать. А зима у нас длинная. Почти полгода у нас зима. С ноября по март. Да и в октябре, и в апреле снег тоже может идти.

На самом-то деле, это, конечно, не совсем хоккей. Играем мы не на льду, а на снегу. Поэтому мы играем без коньков. Мы просто бегаем в ботинках, а чаще – в валенках. И если мы бегаем в валенках, то мы на них, конечно, калоши надеваем.

Иногда у нас заливают каток. Но, во-первых, это очень редко бывает, а во-вторых, мы всё равно в валенках бегаем. А бегаем мы в валенках, потому что каток неровный. На коньках по нему трудно ездить. Да и коньки далеко не у каждого есть.

Сегодня каток у нас не был залит. Но всё равно мы так затоптали снег, что шайба по нему шла нормально. Очень здорово она по нему шла. Почти что скользила. А скользила она по снегу потому, что шайба у нас очень хорошая.

Мы делаем её из консервной банки. Но не из высокой банки, конечно. Мы делаем шайбу из плоской консервной банки. И самая лучшая консервная банка – это такая, которую открыли только на четверть или на треть, не больше.

Если в неё натолкать что-нибудь для тяжести и жесть обратно загнуть, то получается совсем неплохая шайба. И возни с ней мало. Припрятываем мы её прямо где-то во дворе. И никогда она у нас не пропадала. Наверное, потому что она больше никому не нужна.

И ещё у нас есть одно отличие от хоккея. Мы играем без клюшек. Но не потому, что у нас их нет. Кое у кого клюшки есть. Мы жестью прикрепляем к палке продолговатый кусок фанеры. И получается канадская клюшка. Но клюшки такие есть не у всех. А когда кто-то с клюшкой, а кто-то без клюшки, то для клюшки это очень плохо заканчивается. Когда она встречается с валенком, то сразу же ломается. По этой причине мы и опасаемся играть клюшками. Хотя тот, у кого клюшка есть, всё-таки выносит её во двор. Но выносит он её во двор только для того, чтобы потренироваться. А когда мы на счёт начинаем играть, то тогда каждый уже знает, что клюшку лучше в сторонку отложить.