Für Elise (СИ)

— Тебе легко говорить, — не унималась Элиза. — Ты уедешь, а я останусь!

— Уж не думаю, что барон тебя накажет. Скорее мне больше достанется.

— Ничего подобного!

Не придумав, что еще сказать, Элиза устроила голову ему на плечо. Куры в мешке продолжали квохтать и дергаться, но они волновали ее меньше всего на свете. Конечно, соврать барону о том, что она купила их у герра Бауэра, она не сможет, но зато объяснит, что ничего не воровала, а мать отдала их сама. Глядя на мешок, мерно покачивающийся в такт шагам, она чуть не задремала, и очнулась, когда дорога пошла в гору.

— Приехали, — сказал Габриэль, когда они наконец прошли через ворота. — Просыпайся.

Он помог Элизе слезть. Она протерла рукой глаза, не узнавая в темноте внутренний двор замка. Мешок выпал из ее рук, и две не самые большие курицы наконец вырвались на свободу и побежали куда-то в сторону конюшни. Элизу тошнило и у нее кружилась голова так, будто она выпила не пять стаканов, а пять бутылок, и все — залпом. Пришлось опереться на Габриэля, чтобы дойти до дверей, заскрипевших так громко, что она чуть не закричала от боли в ушах. Как и в прошлый раз, Александр встретил их в холле, сидя на стуле и крутя в руках трость. Увидев Габриэля и Элизу, он поднялся и взглянул на карманные часы.

— Без пяти девять, — сказал он, усмехаясь. — Похвально.

Услышав знакомый голос, Элиза отпустила руку верхового и выпрямилась. Ей казалось, что она рухнет прямо здесь, и вместо барона вовсе видела красно-белое расплывчатое пятно, но старалась не подавать вида. Габриэль сказал что-то, то ли извиняясь, то ли благодаря его за терпение.

— Это я должен вас благодарить, — услышала она. — Вы свободны, Габриэль.

Сбоку проплыла коричневая тень. Элиза продолжала упрямо стоять, сложив руки впереди и следя за тем, чтобы не ссутулиться. Александр подошел ближе, и она смогла с трудом различить черты его лица. Вопреки всем ее страхам, барон выглядел удивленным и даже весёлым.

— Вы пьяны, — произнес он утвердительно. Элиза опустила голову.

— Простите, господин. Я не хотела.

— Вряд ли вас заставляли пить. Однако, судя по всему, вам уже не так весело, как несколько часов назад. Я прав?

— Да.

— Пойдемте. Могу представить, насколько вам сейчас плохо.

Он развернулся и пошел вверх по лестнице, Элиза пошла следом. Она вцепилась в перила так, что заболели пальцы, но все равно споткнулась на третьей же ступеньке. Когда она чуть не упала еще два раза подряд, Александр сжалился над ней и взял под руку, быстрым шагом ведя за собой по смутно знакомым коридорам. Он остановился, подведя ее к фонтану, и усадил на каменные колени.

— Умойтесь, — приказал он, стоя рядом. Элиза послушно умыла лицо в ледяной воде, и это действительно помогло: голова прояснилась, и в глазах перестало плыть. Она вытерла лицо платком и виновато взглянула на барона. — Так-то лучше.

— Простите.

— За что конкретно вы извиняетесь? — спросил Александр, устало вздохнув. — То, что я могу угадать некоторые ваши замыслы, не значит, что я знаю о вас абсолютно всё.

— Я напилась и испачкала юбку, и… — начала перечислять она, не смея поднять взгляд. — Вы запретили мне брать куриц с нашего двора, а я…

— Вы их украли?

— Нет. Мы… Мы с Габриэлем заехали на ферму, и я поняла, что уже слишком поздно, чтобы ехать обратно, и их отдала моя мама.

— Я отправлю ей деньги, — отмахнулся Александр. — Насколько я понимаю, вы не совершили ничего серьезного, что действительно стоило бы извинений.

— Нет, я… — Элиза замялась. — Я нагрубила ученому, про которого рассказал Джейкоб. Он хотел что-то у меня спросить, а я торопилась, и…

— Ученому? — Она подняла голову. При упоминании чужака Александр заметно помрачнел.

— В город приехал какой-то историк, — пересказала она то, что слышала. — Джейкоб сказал, он остановился здесь на месяц и расспрашивал местных про историю Альтштадта, про вас, даже… Даже про меня. В городе какой-то пьяница начал говорить, будто видел меня в лесу всю в крови, как чудовище, и учёный в это чуть не поверил.

— Что он у вас спрашивал? — он как будто бы проигнорировал все подробности. От внимательного, даже слишком внимательного, взгляда разноцветных глаз Элизе стало по-настоящему жутко.

— Он просто спросил, я ли ваша служанка, — ответила она честно. — Я сказала, что мне не до него, и всё. Я правда не знаю, что он хотел.

Элиза видела, как Александр хотел спросить что-то еще, но заставил себя остановиться. Перед ней как будто бы стоял другой человек: напряженный, как зверь, готовый броситься на жертву, и Элизе меньше всего хотелось думать, что жертвой была она. Она смутно вспомнила их разговор о короле и измене, и о том, что Джейкоб назвал учёного шпионом. Она искренне надеялась, что не сказала ничего лишнего, что могло бы подвергнуть барона опасности. Она просто служанка, не знающая ни о чем, кроме выложенного на полу Черного Орла.

— Выпейте, — сказал Александр, протягивая ей маленький пузырек. — И отправляйтесь спать.

— Это снотворное?

— Да. Если вы уснете вот так, то проснетесь посреди ночи с ужасным похмельем.

— Я поняла, — кивнула Элиза. — Мне выпить прямо сейчас?