Für Elise (СИ)

Она не заметила, как задремала в кресле, и ей снова снилось, как она шла к алтарю, где ее уже ждал Даниэль — высокий, красивый и почему-то взволнованный и мрачный, как и все, кто собрался в часовне. Оглядываясь по сторонам, Элиза с каждым мгновением все сильнее понимала, что что-то было не так — каждый, на кого она смотрела, виновато отводил взгляд. Фрау Циммерман, стоявшая ближе всех, тихонько плакала, вытирая слезы платком. Александр, державший ее под руку, тоже выглядел печальным — он виновато отворачивался, но при этом не выпускал ее, продолжая тащить к алтарю, даже когда Элиза попыталась сопротивляться. Когда они подошли совсем близко, она пригляделась к Даниэлю и увидела, что рубашка у него вся в крови, прямо как в тот раз, когда он выбежал из лифта. Витражи за его спиной, которые она так любила в детстве, тоже изменились — вместо святых на них были изображены жуткие темно-синие фигуры, лишь отдаленно похожие на людей. Элиза снова попыталась вырваться и убежать, но безуспешно. Священник, появившийся из ниоткуда, бубнил на незнакомом, отрывистом языке, хотя почему-то ей казалось, что что-то похожее она уже слышала.

— Элиза! — услышала она вопль и обернулась. На пороге часовни появился знакомый силуэт. — Элиза!!!

Она вздрогнула и открыла глаза. Крик, разбудивший ее, как будто прозвучал не во сне, а наяву — он явно шел из коридора, как будто кто-то пытался пересечь зал и добраться до ее комнаты. Подумав, Элиза все-таки встала и, взяв с собой свечу, вышла. Как она и предполагала, вокруг было пусто — замок мирно спал, вздыхая сквозняками, гулявшими между стен. Желая убедиться в своей правоте, она прошлась по залу, кивнув притихшей Гертруде, и обнаружила кое-что интересное. Дверь в старое хранилище, всегда закрытая, от которой у нее не было даже ключей, была приоткрыта, и по ступенькам к ней тянулся след чего-то темного. Воровато оглядевшись по сторонам, Элиза, прижавшись к стене, спустилась вниз и приоткрыла дверцу, заглядывая в кромешную темноту.

Не задумываясь, Элиза скользнула внутрь, поднимая свечу выше. В хранилище не было ничего примечательного — сваленные у стен груды ящиков, мусор и бочки, наверняка пустые. Она прошла еще немного, пока вдруг не заметила невдалеке перед собой высокую фигуру, склонившуюся над чем-то, лежащим на полу. На столе рядом с ней горело несколько свечей, но сама фигура была закутана в темный плащ, а нечто на полу было бесформенным и грязным, чтобы она различила что-то. Не дожидаясь, пока ее заметят, Элиза юркнула за ближайшую груду ящиков, надеясь, что незнакомец уйдет, и она сможет вернуться обратно — благо, она никуда не успела свернуть. Прикрыв свечу рукой, она, не в силах сдержать любопытство, выглянула. Фигура стояла, почти не шевелясь, только переваливалась с ноги на ногу. Элиза наконец вспомнила, почему она показалась ей знакомой — почти так же с ноги на ногу, тяжело вздыхая, переваливался извозчик, который не понравился ей с первого взгляда. Теперь же мысль о том, что по ночам он пробирался в баронское хранилище, наверняка чтобы своровать что-то, выводила ее из себя.

Но услышав позади себя быстрые шаги, Элиза по-настоящему оцепенела от ужаса. Она только хотела выбраться из укрытия, чтобы незаметно вернуться, но спряталась назад и загасила свечу. Александр прошел в метре от нее, но ничего не заметил — его взгляд был направлен исключительно на фигуру, при виде него стушевавшуюся и отошедшую назад. Элиза снова осторожно выглянула, пытаясь разглядеть, что лежало на полу, но теперь обзор ей закрывал барон.

— Герих, — зло выплюнул он, держась на расстоянии от извозчика, как будто находиться рядом с ним ему было противно. — Что здесь творится?!

Извозчик, наклонив голову, пробормотал что-то невнятное. Его ответ взбесил Александра — он ударил тростью по полу и, показалось Элизе, еле сдержался от того, чтобы пнуть то, что лежало перед ним. Она прищурилась и заметила только, что под этим чем-то расплывалось по полу темное пятно, след от которого тянулся, прерываясь, до самой двери.

— Уберись, — скомандовал Александр и опустился на одно колено. — И отнеси эту мерзость обратно. Он еще пригодится.

Отряхнувшись, барон поднялся и пошел назад. Элизе показалось, что он приглядывался к темным углам, и вжалась в стену, молясь, чтобы он ее не заметил. Она явно стала свидетельницей чего-то, о чем не должна была узнать вовсе, хотя вместе с этим, ничего она толком и не узнала, кроме того, что в замке все же были обитатели — Александр нисколько не удивился, наткнувшись в запертом хранилище на живого человека. Сейчас некто, названный Герихом, судя по звукам, волок за собой «мерзость», которую барон приказал убрать. В голове у Элизы промелькнула страшная догадка, но она тут же отогнала ее. Это нечто, больше похожее на грязный мокрый мешок картошки, просто не могло быть человеком.