Фурии командира

А вот гарим перекусит ей горло без малейших затруднений.

Амара была в ужасе.

Глаза, решила она. Небольшая цель, быстрота Цирруса ей поможет. Удачный удар может убить зверя, но, даже если он будет ранен, появится надежда, что гарим отвлечется от Гая. Впрочем, если до этого дойдет, он прикончит Амару и оттащит ее тело в лес, чтобы сожрать, – и это также заставит его забыть про Гая.

Получалось, что, если взглянуть на поединок с гаримом с такой точки зрения, проигрывать ей не следовало.

Тяжелая голова гарима повернулась к Амаре, широкая пасть раскрылась, обнажив сотни, как ей показалось, жутких изогнутых зубов.

Амара закричала и нанесла удар, вложив в него всю свою скорость и силу. Кончик ее клинка ударил чуть выше маленького глаза гарима, прошил тонкую кожу и задел толстую кость черепа. Однако Амара неудачно перенесла вес и с ужасом поняла, что сейчас упадет.

Она попыталась перекатиться и тут же вскочить на ноги, но что-то врезалось ей в плечо, и она потеряла ориентировку, ударилась о землю сначала коленом, потом плечом и с силой налетела на дерево. Она оказалась на земле, потеряла связь с Циррусом, и мир обрел обычную скорость.

Раненый гарим нанес ей удар своим мощным хвостом, потом мгновенно развернулся и бросился на нее, оскалив клыки. Амара неловко потянулась за мечом, понимая, что он едва ли ей поможет. Она выставила его перед собой, но клинок отскочил от чешуйчатой шкуры на груди ящера. Она закричала.

В следующее мгновение внезапно появился кусок дерева и с сокрушительной силой обрушился на морду ящера, так что его челюсти захлопнулись и ударились о землю. Первый консул Алеры бросился на гарима, его укороченный шест скользнул между плечом и шеей твари и перевернул ящера так, что тот упал на спину.

– Брюхо! – крикнул Гай. – Графиня, там чешуя не такая толстая.

Амара схватила меч, поднялась на колени и нанесла удар вниз, в открытую шею гарима, рядом с посохом Гая. К ее удивлению, клинок легко пробил чешую, фонтаном брызнула кровь.

Гарим отчаянно заметался, но Первый консул удерживал тварь. И хотя Гая бросало из стороны в сторону, освободиться гарим не мог. Амара наносила новые и новые удары, пока ящер не затих, и только после этого Гай откатился от умирающей твари.

– Принцепс, – выдохнула Амара.

Она встала и начала отчаянно озираться по сторонам, сообразив, что есть еще одна деталь, которой она не знала о ящерах.

Они живут стаями.

Один гарим судорожно дергался, свисая с ивы, и дюжины тонких ветвей обхватили его со всех сторон. Другой корчился на земле, размахивая хвостом. Из головы умирающего ящера торчал топор, глубоко погрузившийся в череп твари. Окровавленный граф Кальдеронский бился с третьим гаримом – и у него не было оружия. Как и Первый консул, он сумел добраться до горла ящера и сжимал его руками изо всех сил. Амара видела, что по щеке, груди и шее Бернарда течет кровь, а на лице застыла жуткая усмешка.

Гарим отчаянно сопротивлялся и, извернувшись, ударил хвостом по ногам и спине Бернарда. Тот закричал от ярости и боли, и Амара бросилась к нему на помощь с мечом в руке.

Бернард повернул голову, разжал одну руку на горле гарима и схватил его за хвост. Зверь ловко вырвался из рук человека, опустился на землю всеми лапами и поднялся, чтобы вонзить зубы в Бернарда.

Однако тот первым успел встать на ноги и схватил ящера за хвост.

Сначала Амаре показалось, что Бернард старается выиграть время, но уже в следующий миг она увидела, что гарим взмыл в воздух. Это был самый крупный зверь из всех, кого Амаре доводилось видеть, и он весил никак не меньше пятисот фунтов, но граф Кальдеронский вращал его над землей, словно это была детская игрушка.

Сделав полный оборот, Бернард взревел от ярости и триумфа – голова гарима ударилась о толстый ствол дерева. Раздался влажный хруст, ящер упал на землю и больше не шевелился.

Между тем гарим, пойманный ветвями ивы, вырвался и упал на землю за спиной Бернарда. Амара попыталась предупредить мужа сдавленным криком.

Бернард посмотрел на нее и тут же быстро обернулся. Выбросив вперед руку, он крикнул:

– Брутус!

Земля под гаримом содрогнулась и пришла в движение. Возник холм величиной с лошадь, его плечи и грудь были из кремня и глины, а челюсти из гранита. Фурия земли Бернарда схватила гарима своей каменной пастью, ящер отчаянно вырывался, но Брутус поднял его над землей. Громадный пес продолжал расти, словно вылезал из воды, и тряс гарима, точно терьер крысу. Амаре показалось, что она слышит, как треснула шея ящера, но Брутус не успокоился до тех пор, пока не ударил гарима о пару деревьев, потом о землю. Вскоре от ящера остались лишь окровавленная плоть и сломанные кости.

Амара остановилась в нескольких футах от мужа. Бернард наблюдал за Брутусом, пока тот не покончил с гаримом, потом кивнул и сказал:

– Спасибо тебе.

Каменный пес дважды щелкнул челюстями и снова погрузился в землю, по которой пошли круги.

Бернард зашатался и опустился на одно колено.

Амара бросилась к нему:

– Бернард!

– Ничего страшного, со мной все хорошо, – пробормотал он, продолжая тяжело дышать. – Гай?