Фурии командира

Особенно тяжело приходилось ночью, когда им не удавалось найти сухого дерева для костра. Бернард сказал Амаре, что может использовать магию, чтобы сделать из деревьев надежное убежище или создать сухую нору в скале, но не хочет рисковать – ведь вражеские маги дерева могут это почувствовать.

Однако в остальном муж Амары мастерски решал все практические вопросы. Он всякий раз умудрялся найти способ хотя бы частично защитить их от воды, но все же их сон редко бывал крепким. Амара понимала, что если в самое ближайшее время дождь не прекратится и они не перестанут питаться одними сухарями, то их запас закончится, и тогда им придется рассчитывать только на то, что сумеет добыть на охоте Бернард. Амару не слишком вдохновляла перспектива съесть на ужин сырого кролика.

Она посмотрела на небо и пожалела, что не умеет управлять погодой.

– Понимаю, что ты чувствуешь, – пробормотал Гай, который, хромая, шел рядом. – Я все время думаю, как было бы здорово посидеть у огня и выпить кружку горячего чая.

Амара улыбнулась:

– Неужели это так очевидно?

– Мы думаем об одном и том же, – ответил Гай, прищурился и посмотрел на тучи. – По большей части это моя вина.

Амара искоса взглянула на него:

– Почему?

– Потому что ошибку совершил я. Нас принес сюда северный ветер, холодный и сухой. Я заставил его лететь на юг с нами, и здесь он встретился с теплым влажным небом над морем. В результате начался дождь.

Амара покачала головой:

– Не такая уж серьезная ошибка. Дождь нам сильно помог.

Гай улыбнулся, сверкнув зубами:

– Только между нами? Я уже сыт по горло такой помощью.

Амара рассмеялась. Потом ее взгляд упал на ствол ближайшего дерева, которое достигало семи футов в высоту, а на его коре были глубоко вырезаны какие-то знаки.

– Бернард? – тихонько позвала Амара.

– Я видел, – отозвался он.

– Что это такое?

– Знаки, отмечающие территорию, – сказал Бернард.

– Но кто их оставил?

– Хищник. Может быть, какая-нибудь крупная кошка. Или большой ящер. – Он остановился и протянул руку, склонив голову набок.

– Их называют гаримами, – тихо сказал Гай. – Из них получаются отличные плащи, когда…

Кустарник в десяти футах слева от Первого консула зашелестел, и в следующее мгновение нечто массивное, кожистое и длинное метнулось к Гаю, пытаясь схватить его за ноги.

Это был огромный ящер – гарим.

Первый консул его заметил и отреагировал с поразительной быстротой. Он успел повернуться и воткнуть свой тяжелый посох зверю в пасть. Гарим сомкнул челюсти и легко откусил конец посоха. Выплюнув дерево, он продолжал наступать на Гая.

Однако маневр Гая дал столь необходимые мгновения Амаре. Она призвала Цирруса, позаимствовав у фурии ветра быстроту, и мир тут же замедлился до ленивого танца, – казалось, все происходило в густом сиропе.

Рука Амары опустилась к поясу, и ее пальцы сомкнулись на рукояти ножа. Она с ужасающей медлительностью перенесла вес и метнула нож, который полетел почти с обычной скоростью.

Нож перевернулся ровно полтора раза, пробил чешуйчатый бок твари и вошел на несколько дюймов, чуть дальше передней ноги.

Гарим отреагировал гораздо медленнее, чем любое другое животное, которое Амара когда-либо видела, и она успела сделать шаг, прежде чем ящер рванулся в сторону, упал на бок, а его челюсти сомкнулись на ноже и вырвали его из раны.

Амара обнажила меч и бросилась на ящера, держа оружие двумя руками. Она знала, что дополнительная быстрота, полученная от фурии, позволит ей нанести мощный удар, – без этого никак не обойтись, поскольку нож не произвел на тварь почти никакого впечатления.

Шаги навстречу гариму получились медленными, и она успела оценить неоднозначное воздействие скорости: она успела прийти на помощь Первому консулу, но не рассчитала, насколько опасным может быть для нее самой такое вмешательство.

Ящер оказался огромным. И хотя его высота не превышала двух футов, гарим был широким и тяжелым, с сильными, широко расставленными лапами, а тело представляло собой переплетение могучих хрящей и сухожилий. Вероятно, он весил в два раза больше, чем Амара. Его лапы заканчивались мощными когтями, а массивная голова казалась громадной из-за могучих челюстей. Глаза напоминали шарики из темного стекла, маленькие, злобные и тупые, хвост, длина которого почти равнялась длине туловища, мог наносить очень опасные удары. Темная серо-зеленая полосатая шкура с жесткой толстой чешуей позволяла ему почти идеально маскироваться в мокром лесу.

Амара не сомневалась, что если гарим ее схватит, то откусит ей конечности так же легко, как посох Гая. Конечно, она могла бы без проблем уходить от его атак, будь она одна, но рядом находился Первый консул. Ящер напал на Гая, и Амара понимала, что, если ей не удастся заставить его переключиться на нее, он снова бросится на Первого консула. Значит, она должна была рискнуть и сразу нанести гариму решающий удар, иначе она сама окажется в трудном положении.

Если бы это был танадент или травяной лев, то следовало бы нанести удар в шею. Однако шею ящера прикрывали тяжелые складки чешуйчатой кожи, и Амара сомневалась, что сумеет их пробить.