Фурии принцепса

– Жизнь моего сына теперь не зависит от меня. Но это не значит, что ему не нужна моя помощь. Вот почему я сегодня бросила вызов Антиллусу.

Ария склонила голову к плечу:

– Не совсем понимаю.

– Без северных легионов ворд уничтожит всех, – спокойно и твердо сказала Исана. – Мой сын, вернувшись домой, должен найти Алеру на месте.

– Исана, милая, я понимаю, почему вы это сделали. Непонятно только, как самоубийство, во́роны побери, приблизит вас к этой цели.

– Убеждать его – пустое дело, – сказала Исана. – Он слишком поглощен войной, потерями. Вы же видели его на похоронах.

Ария скрестила руки на животе:

– Он не единственный, кто так чувствует.

– Однако верность антилланских легионов принадлежит ему одному, – хмуро ответила Исана. – Ну, может быть, его могли бы заменить Красс или Максимус. Красс – по законному праву, а Максимус отслужил не один срок в пехоте, где, полагаю, приобрел любовь…

– Исана, – тихо перебила Ария, – вы прячетесь за словами. Как мои племянницы, когда хотят уклониться от трудного разговора с матерью.

– Вовсе нет, – возразила Исана.

– Тогда, рискуя выглядеть не особо умной, напомню, что ни Максимуса, ни Красса в Алере нет. Предположим, вы даже победите в поединке – что мне видится почти невозможным, – что вам это даст? Если Антиллуса не будет в живых, его легионы почти наверняка не покинут пост на Стене. И кто бы ни был назначен на его место до возвращения Красса, он тоже не рискнет на решительные перемены. А в случае вашего поражения, – добавила она, – Антиллус почти наверняка станет продолжать в том же духе.

– Не будет ни моего поражения, – сказала Исана, – ни его смерти.

– Вам предстоит биться насмерть – вы сами настояли на таком поединке. – Ария покачала головой. – Знаю, Исана, вы Академии не кончали, но есть такая штука – называется «дипломатия»…

– На нее нет времени, – тихо сказала Исана. – Как сегодня не было, Ария. – Она почувствовала, как горят у нее щеки. – Когда я вас ударила. За что должна извиниться.

Ария открыла рот, потом сжала губы в ниточку и покачала головой:

– Нет. Задним числом… возможно, так надо было.

– Пусть по необходимости, но я вас обидела. Извините.

Ария заметно смягчилась, осанка ее утратила долю суровой сдержанности.

– Я не слишком ясно соображала, – сказала она. – Позже я… я уловила, как они общаются друг с другом. Никогда прежде такого не видела. А вы это уловили вчера. – Она пожала плечами. – Вы правильно их оценили. Я не… – Она вдруг широко распахнула глаза, приоткрыла рот. – Великие фурии, Исана! Вы закатили Антиллусу пощечину, чтобы добиться его внимания!

– Если бы думала, что на это хватит пощечины, – суховато ответила Исана, – я бы ею и ограничилась, не подумав его вызвать. – Она покачала головой. – Я должна до него достучаться. Пробиться сквозь его гнев и гордость. А времени нет, Ария.

Несколько долгих мгновений госпожа Пласида молчала. Потом сказала:

– Я знаю Антиллуса с четырнадцати лет. Тогда, в Академии, мы были… близки. Это опасно, Исана. Очень опасно. – Ария оглянулась на дверь и снова обратилась к ней. – Я с ним поговорю.

– Он не откажется от поединка, – предупредила Исана.

– Нет, – хладнокровно согласилась Ария и улыбнулась ей. – Но вдруг случится такое чудо, что его непоклонная голова склонится хоть на волос. По меньшей мере заложу фундамент, чтобы вы на нем строили.

– Спасибо, – тихо сказала Исана.

– Благодарить будете, если выживете, – ответила Ария, тихо выскальзывая за дверь.

* * *

Спустя несколько часов Исана, пообедав в одиночестве, села читать донесения с юга, переданные через водяных фурий и переписанные для нее и консула Антиллуса.

Положение менялось к худшему. Цереру пришлось сдать, ворд гнал алеранские войска, вынужденные ввязываться в безнадежные арьергардные бои, чтобы выиграть время для бегства мирных жителей. Отделения механиков уничтожали дороги за отступающим войском, на их восстановление уйдут годы – если будет кому восстанавливать.

Легионы несли чудовищные потери – больше, чем при мятеже Калара и в сражениях с канимами. По всей Алере собиралось ополчение, в первую очередь принимали недавно отслужившую в легионах молодежь, но, поскольку двухгодичный срок отбыл почти каждый мужчина, можно было считать, что к оружию призвана вся страна.

Сложнее всего, разумеется, было с этим самым оружием. При выходе из легиона оружие и доспехи легионерам не оставляли – передавали новым рекрутам. Бо́льшая часть отслуживших селилась в доменах, где не требовалось и редко встречалось оружие опаснее лука и охотничьего копья.