Фурии принцепса

Через час они с Сиреосом вышли из подземного хода и двинулись к дороге в надежде догнать уходивших беженцев. Еще за час они, призвав на помощь фурий и потому почти не потратив сил, добрались до окраины Красных холмов севернее столицы и здесь позволили себе оглянуться.

Столица горела. Ее роем покрыл ворд, издалека это выглядело блестящим налетом. Легионы Аквитейна, видимо, сумели спастись – хотя их осталось три из пяти, с которыми начинал консул. Они перешли через Гаул, после чего вернули воды в обычное русло и отступали теперь к северу.

Над башней Первого консула вдруг взметнулось лилово-белое пламя. Ничего подобного Эрен никогда не видел. Рыцари ворда слетелись к башне. Рыцари Воздуха – по всей вероятности, вражеские – на завывающих воздушных потоках рванулись туда же. Алая с лазурью звезда разгорелась на вершине башни – это пылал клинок Первого консула.

Эрен расставил ладони, чтобы приблизить к себе картину. Дар заклинателя ветра у него был, мягко говоря, скромным. Такой ясной картины, как мог создать Гай, он создать не сумел. Но и того хватило.

На вершине цитадели он сумел рассмотреть только блеск серебра и пылающий меч, но не сомневался, что видит Гая. Рыцари ворда кружили мошкарой вокруг фонаря, и так густо, что порой заслоняли свет.

С неба в башню ударила молния, но ее тут же отбросило, словно отразив зеркалом. Ворд облепил башню со всех сторон, лез по стенам, цепляясь когтями.

Тогда стоявший на вершине воздел над головой обе руки, и сама земля встряхнулась, как укушенный мухой жеребец. Эрена толчок сшиб с ног и сбил помогавшую глазам магию, но он все смотрел и не мог оторвать глаз.

Земля волновалась, как море, сбрасывала здания, как натыканные в нее зубочистки. В ней открылись щели, огромные зияющие расселины на милю разбежались от цитадели, и в них замерцал внутренний багровый свет. Дрожь прекратилась, на миг все затихло, замерло.

А потом невиданный огонь – камень, раскаленный до того, что потек жидкостью, вырвался из земли колонной толщиной буквально в милю. Магма взметнулась к небу, как фонтан на городской площади, и тысячи, а затем и десятки тысяч крылатых созданий вырвались из ее огненных брызг – орлы расправляли широкие крылья и устремлялись в небо, оставляя за собой огненный след. Поднялась свирепая буря, извержение разгоняло перегретый воздух, и огненные орлы огромными кругами улетали ввысь, откуда едва доносились их могучие крики.

Небо над столицей Алеры горело. Огненные смерчи расходились от города, подхватывая и испепеляя все, с чем соприкасались на земле.

Земля под городом и на мили вокруг начала прогибаться. Падающие стены и здания добавили свои собственные пронзительные вопли к ночной какофонии. Ворд погибал тысячами, сотнями тысяч, его пожирало ненасытное пламя и алчущая земля.

С предсмертным воплем столица Алеры провалилась под землю, как труп в могилу, и бушующий пожар поглотил ее.

Так погиб Гай Секстус, Первый консул Алеры, и его погребальный костер осветил державу на пятьдесят миль вокруг.

* * *

Эрен, оцепенев, смотрел на гибель столицы. Три уцелевших легиона Аквитейна уже приближались к беглецам. Гремели копытами конные передовые разведчики, и один усталый всадник задержался рядом с ними.

– Почтенные, – сказал он. – Боюсь, я должен попросить вас двигаться дальше или освободить дорогу. Здесь пройдет легион.

– Зачем? – тихо спросил его Эрен. – К чему теперь бежать? После такого живых не осталось.

– Да, – глухо ответил всадник. – Но часть этих тварей оставалась вдалеке и не сгорела. Они наступают.

Эрена опять замутило.

– Так что же… Гай… Все было зря?

– Во́роны! Нет, юноша, – ответил разведчик. – От них и одной десятой не осталось, но и нас всего три утомленных легиона в чистом поле. Их еще хватит, чтобы с нами справиться. – Кивнув им, он снова пустил коня коротким галопом.

– Дон Эрен, – устало спросил Сиреос, – что будем делать?

Эрен вздохнул, повесив голову. И заставил себя встать.

– Отступать. Идемте.

Глава 41

Пласида Ария с высоты Красных холмов смотрела на осажденные легионы.

Небо заволокло дымом, таким густым, что не было видно даже вездесущих воронов. Там, где чад ненадолго расходился, с юга прорывался тусклый багрянец неба. Какое бедствие окрасило небеса в такой цвет? Разве что вырвалась на волю одна из Великих фурий? Но на юге было только одно место, где могла восстать Великая фурия, и это…

– Помилуй нас фурии! – выдохнула Ария.

Далеко внизу пытались спастись от кошмара толпы людей.

Простые свободные – мужчины, женщины, дети, что постарше, – брели ровной поступью движимых фуриями людей, огибая попадающиеся телеги и всадников. Но много было и таких, кто либо не умел пользоваться заговоренными дорогами, либо по малолетству или дряхлости не поспевал за перепуганными беглецами. Такие, как могли, пробирались обочинами, а больше через оголившиеся к зиме поля. Недавние дожди развезли землю вокруг в жидкую грязь. Несчастные беженцы ползли по ней, как улитки.