Фурии принцепса

Маркус задумчиво поджал губы. Умно. Шпион, способный воровать сведения прямо из головы врага, – мечта или воплотившийся кошмар, смотря по тому, на кого этот шпион работает. И вот такой простой и хитрый встречный ход.

Во всяком случае, теоретически хитрый. Условия в поле постоянно меняются. Исполняющий указания Октавиана будет действовать почти вслепую, связанный цепью приказов и лишившись собственной инициативы. Прямая дорога к катастрофе. У Октавиана врожденный дар, но даже отпрыск Дома Гаев не способен точно предвидеть будущее. С каждым часом отклонения от задуманного будут нарастать, а приказы терять смысл.

– Принцепс, несомненно, сознает, – заговорил Магнус, – что условия на театре военных действий переменчивы и не вполне предсказуемы.

– Да, сударь, – кивнул Карлус. Он снял с плеча курьерскую сумку и с тяжелым стуком опустил ее на стол. – Он сделал все возможное, чтобы очертить наиболее вероятный ход событий. – Карлус слегка покраснел. – То есть он в каждом приказе предусматривает несколько вариантов, и для каждого из них несколько следующих и так далее, включая возможность, что вам придется действовать вне его предначертаний. Ему пришлось извести немало чернил.

Маркус крякнул.

– Ну, хоть что-то. А вы, – обратился он к Насаугу, – готовы подчиниться этим приказам?

– Пока да, – ответил Насауг. – Я доверяю суждению старшего.

Старый курсор покачал головой:

– Как бы его хитрости не довели нас до могилы. – Он протянул руку к Карлусу. – Если и так, предпочту не ждать сложа руки. Прошу вас, мои приказы.

Молодой рыцарь передал каждому пачку сложенных и запечатанных приказов. Маркус оглядел свою. Письма были кратко и четко пронумерованы, каждое представляло собой такой же непривычно большой лист. Он нашел приказ, подписанный «Номер 1», и вскрыл его.

Привет тебе, Маркус.

Прошу со всей возможной поспешностью вывести всех легионеров вместе с силами Насауга и Свободным легионом на запад. Не пытайтесь скрыть выступление. Согласуйте действия с Насаугом и Перенниусом.

Оставьте на месте механиков и всех рыцарей, в том числе и рыцарей Свободного легиона. Мастер Магнус передаст им задание.

Возьмите припасов, сколько сможете унести. Следующий приказ вскроете, отойдя не менее чем на двадцать миль от лагеря.

Октавиан

Маркус для полной уверенности перечитал дважды и покачал головой:

– Да, загадочно. – Он поднял взгляд на старого курсора. – А у вас?

Мастер Магнус смотрел на письмо так, словно из него уксус сочился.

– Коротко и бессмысленно, – сказал он.

Насауг, фыркнув, стал сворачивать свой лист.

– У принцепса есть слабости, которые можно обратить против него, – заявил каним. – Предсказуемость не в их числе. И глупость тоже.

Перенниус ничего не сказал, только прищурился и упрямо сжал зубы. Все надолго замолчали.

– Итак, – нарушил тишину Маркус, – перед нами вопрос. Что будем делать?

Первое копье почти осязал тяжесть взглядов на себе. Он медленно обвел глазами палатку. Насауг коротко кивнул ему. Перенниус последовал примеру канима. Магнус вздохнул и тоже кивнул.

– Ну что ж, – кивнул им и Маркус. – Воля принцепса нам известна. За дело.

Глава 27

Амара и Бернард пошли на следующий серьезный риск примерно за час до захода солнца. К маленькому, но явно процветавшему прежде домену их внимание привлекли ящеровидные создания, мыкающиеся вокруг, вместо того чтобы, как все замеченные до тех пор, спешить на охоту. Амара с Бернардом, проскользнув мимо сторожей, обнаружили внутри ворд, превративший усадьбу в подобие штаба.

На крыше главного здания пристроился рыцарь ворда, застывший как статуя. Бо́льшая часть земли заросла крочем, уже наползавшим на стены. Восковидное вещество полностью окружило усадьбу. Сорванная с петель амбарная дверь почти утонула в нем.

Бледные восковые пауки деловито сновали взад-вперед, ухаживали за крочем, как пчелы за сотами. Все, кого видела Амара, выбегали из темного нутра амбара и возвращались в него же, закончив работу.

Бернард подобрался поближе к Амаре и тихонько коснулся пальцами щиколотки. Она в ответ дважды стукнула кончиком пальца по его плечу, показывая, что поняла. После чего они оба натянули на ноги башмаки с расширенными подошвами, позволявшими ступать по крочу. Этот воск служил ворду не только пищей, но и охраной. Тяжесть взрослого человека проламывала упругую поверхность, из-под которой, как кровь, выступала слабо светящаяся жидкость, тотчас привлекавшая внимание сторожевых пауков.