Фуше

Этот «цизальпинский фрюктидор» прошел для его устроителей на редкость гладко. 20 октября 1798 г. «под протекцией французских войск и по предложению главнокомандующего (Брюна) 52 депутата (цизальпинского законодательного собрания) прислали свои просьбы об отставке и были заменены другими депутатами. В то же самое время три директора: Аделазио, Луози и Сопренси… были приглашены подать в отставку и были заменены тремя другими директорами… Гражданин Порро, ломбардский патриот… был назначен министром полиции. Это второе издание переворота 18 фрюктидора, осуществленное с такой легкостью, было затем санкционировано первичными собраниями: тем самым, — писал Фуше, — мы выразили уважение принципу народного суверенитета, получив одобрение народа мерам, принятым ради его блага»^{206}. Переворот, инициатором которого был Фуше, напоминал хорошо отрепетированный спектакль, где каждый участник великолепно знал свою роль. Единственным цизальпинским директором, нарушившим «сценарий», был проявивший строптивость Сопренси. Его пришлось выдворять из правительственной резиденции силой. Но в общем, — с удовлетворением отмечал посол Французской республики, — «мы преодолели все трудности без шума и насилия»^{207}. «Служебное рвение» Фуше, однако, не встретило одобрения в Париже. Инструкции Директории своему посланнику совершенно ничего не говорили о «замене отдельных лиц» в правительстве дочерней республики. Таким образом, все совершившееся 20 октября в Милане было самодеятельностью Фуше. Декретом 25 октября Директория аннулировала перемены, происшедшие в цизальпинском правительстве, и отозвала генерала Брюна, заменив его Жубером. В Милан был направлен чрезвычайный комиссар Риво, передавший Фуше распоряжение Директории о выезде из Италии. Жозеф проигнорировал приказ собственного правительства и остался в Милане в качестве частного лица. Это, разумеется, менее всего было связано с его желанием продолжить борьбу за эмансипацию Италии, принятое решение объяснялось, по-видимому, опасением Фуше, что по возвращении на родину ему придется дать отчет о своем «революционном творчестве» 20 октября. Как и много раз до этого события, он решил переждать грозу, тем более, что с новым французским главнокомандующим у него сложились неплохие отношения.

Генерал Брюн

Экс-посол высоко оценил генерала Жубера. По его мнению, «он был, без сомнения, самым отважным, самым способным и самым уважаемым из всех лейтенантов Бонапарта»^{208}.

7—8 декабря 1798 г., по распоряжению Директории, в Милане был совершен военный переворот. Фуше знал о перевороте, так как Жубер по-дружески заранее предупредил его об этом. И все же ему не удалось избежать острого беспокойства. Смертельно перепуганный Жозеф укрылся в деревенском домике близ Монза. Теперь для него гораздо опаснее было оставаться в Италии, нежели возвращаться в Париж, и, в то время как агенты Риво разыскивали его в Милане, Фуше находился уже на пути во Францию. В Париж он вернулся 9 января 1799 г. Неспокойное положение внутри страны, напряженная обстановка в международных делах, падение влияния недоброжелателей Жозефа — директоров Ребеля и Мерлена — все это позволило Фуше выйти сухим из воды. Правительству не до него, и миланская эпопея заканчивается для Фуше благополучно — в Париже констатировали, что он возвратился из своей миссии в Цизальпинскую республику, и только^{209}.

Последующие 5 месяцев он «трудился» под покровительством Барраса, считавшего его «своим человеком»^{210}. Главный целью «трудов» было избавление благодетеля от двух его коллег. К июню 1799 г. эта цель более чем достигнута: из 5 директоров прежнего состава правительства в нем остался один Баррас. В новую Директорию, кроме Барраса, вошли Сийес, Гойе, Роже-Дюко и Мулен.