Фуше

«Я сам сказал первому консулу, — пишет Фуше в мемуарах, — что он только что объявил себя главой пожизненной монархии, которая, по моему мнению, не имеет никакой иной опоры, кроме его шпаги и его побед»^{398}. Произносил ли Фуше эти «пророческие» и, добавим, очень рискованные слова в действительности? Не сохранилось ни подтверждений, ни опровержений этого сообщения… Впрочем, скорее всего, это место мемуаров Жозефа ничуть не правдивее эпизода с разговором между Фуше и Робеспьером в канун 9 термидора… Экс-ораторианец из Нанта был волен «импровизировать», ведь ни гильотинированный Робеспьер, ни умерший в далеком изгнании Наполеон уже не могли ничего возразить на это гражданину Фуше и герцогу Отрантскому…

Участие Фуше в интриге, связанной с вопросом о пожизненном консульстве, не было случайным, являясь одним из звеньев в длинной цепи происшествий, так или иначе сопряженных с попытками Фуше не допустить реставрации монархии. Достаточно назвать одно из более ранних звеньев этой цепи — стычку Фуше с Люсьеном Бонапартом осенью 1800 года вокруг инспирированного последним памфлета «Сравнение между Цезарем, Кромвелем, Монком и Бонапартом», по существу оправдывавшего диктатуру первого консула^{399}

, чтобы стало ясно: Фуше, действительно, боялся восстановления монархии и принимал определенные меры, чтобы не допустить ее на деле.

Итак, «Сравнение между Цезарем, Кромвелем, Монком и Бонапартом»… Но прежде, чем вести речь о памфлете, стоит, очевидно, сказать о том, какие отношения сложились между главой полицейского ведомства — гражданином Жозефом Фуше и министром внутренних дел Республики — гражданином Люсьеном Бонапартом. Родившийся в 1775 г., третий из пяти сыновей Карло ди Буона-парте, Люсьен был яркой и незаурядной личностью. В ряду своих братьев, исключая, естественно, самого Наполеона, он выделялся своим умом (не случайно г-жа де Ремюза свою характеристику Люсьена предваряет фразой: «Люсьен Бонапарт очень умен»^{400}), одаренностью и честолюбием. По сравнению с покладистым, безликим Жозефом, лицемерным ипохондриком Людовиком, бестолковым вертопрахом Жеромом, Люсьен был человеком почти гениальным. Неплохой оратор, «опасный противник при дебатах… завзятый театрал и сорвиголова, бледный от снедающего его честолюбия, однако слишком лихой, чтобы что-то создать»

^{401}, он более чем кто-либо другой в семье напоминал по характеру своего великого брата — Наполеона. Эмиль Людвиг, набросавший выразительный портрет Люсьена, пожалуй, был неправ лишь в одном: третий из братьев Бонапартов был натурой творческой, а следовательно, просто «обреченной» что-то созидать. Прежде всего Люсьен попытался созидать собственную жизнь. В какой-то мере ему это удалось. Еще до головокружительного взлета карьеры Наполеона Люсьен многого добился сам. Активно занявшись политикой, он стал одним из известных на Корсике клубных ораторов и личным секретарем знаменитого героя борьбы за независимость родного острова — Паскаля Паоли. Потом, сменив «малую родину» на «большую», он кинулся в омут революции, примкнув к монтаньярам и даже приняв имя Брута. Немного позже Люсьен опять-таки без посторонней помощи сумел выхлопотать себе место в интендантстве городка Сен-Маклемен… В канун государственного переворота 18 брюмера он был избран президентом Совета Пятисот…

Люсьен Бонапарт