Футуроцид. Продолженное настоящее

Вот и сейчас нечто подобное всплывает из темного ила сознания. А в резонанс с ним и заглушая все остальное, вибрирует, захлебываясь, очередной тревожный звонок. Он смотрит на извещение, присланное ему по электронной почте: академик И. А. Коркус подал прошение об отставке с должности научного руководителя проекта «Аргус». Мотивировка: возраст, восемьдесят два года, астения, не в состоянии добросовестно исполнять должностные обязанности.

Ничего себе: удар так удар!

Совершенно понятно, что возраст тут ни при чем. Просто административное чутье у Коркуса тоже – дай бог, пятьдесят с лишним лет в этой системе. Видимо, почуял Иона Андреевич надвигающийся провал. Первое правило любого опытного чиновника: соскочить из проекта раньше, чем тот начнет проседать, до того, как станут рубить головы причастным и непричастным.

Да, но здесь гораздо важнее другое: в чем именно Коркус узрел грозящий неприятностями симптом? Ведь только что был получен весьма значимый результат. Блестяще подтвердился прогноз, который представил реципиент с псевдонимом Профессор (между прочим, реальный профессор, доктор наук, Павел Георгиевич Светлаков): действительно – Минск, действительно – демонстрация; протесты вспыхнули после выборов, на которых Колхозник (такой кличкой наградили президента-союзника в российских верхах) нарисовал себе восемьдесят два процента поддержки. Вот ведь самовлюбленный болван! Поставил бы скромненько шестьдесят два – шестьдесят три процента, что, кстати, полностью соответствовало бы негласным социологическим данным, может быть, все бы и обошлось. Нет, захотелось ему победных фанфар, любви народа, выраженной громадами цифр. И вот – протесты идут уже больше месяца, трясет всю страну, Колхозник держится на силе ОМОНа, давно им взращиваемого и лелеемого. Наши тоже не от большого ума кинулись ему помогать. Родство диктаторских душ: перепугались, что судорога перемен перекинется на Россию, выдали ему кредиты, президент (российский) выступил с заявлением о создании силового резерва для помощи братской стране в том случае, если «белорусские экстремисты», естественно, финансируемые из-за рубежа, поднимут мятеж с захватом правительственных учреждений. Не дошла до авторитарных мозгов элементарная вещь: если бы, напротив, поддержали стихийную оппозицию, в которой поначалу преобладали пророссийские настроения, то Колхознику пришлось бы уйти, а новое правительство удалось бы сформировать как дружественное для нас. Нет, осудили «бунтовщиков», сами вытолкнули протестующих белорусов в объятия Запада.

Хотя для «Аргуса» все это вторично. Главное то, что подтвердилось еще одно задокументированное предвидение. Победа? Безусловно – победа! С чего же тогда уважаемому академику Коркусу соскакивать со вздымающейся волны? Или, быть может, просочились наружу сведения об исчезновениях?

Он нажимает иконку на сотовом телефоне и, услышав мрачный, как из-под надгробия, голос: «Полковник Петров», спрашивает, как обстоят дела с поисками сбежавших реципиентов? Удалось ли что-нибудь обнаружить?

– Ищем, – так же мрачно отвечает полковник Петров. – Ёк-килдык!.. Не дергай меня. Если что-нибудь появится, я тебе сообщу. – Он ждет продолжения, и, сообразив, что его не будет, уже более раздраженным тоном интересуется: – Ну что там еще?

– Слушай, а информация об этих исчезновениях не могла где-то протечь?

– Нет. С чего бы это?… Подожди! У тебя есть какие-то сведения?

– Сведения – не сведения, но вот докатился… некий слушок…

– Кто? Откуда?

– Это мой источник, – суховато говорит Гремлин, подчеркивая тоном неуместность вопроса.

Полковник Петров задумывается, и даже сквозь телефон становится слышно, как у него в голове, тяжело перекатываясь, стукаются друг о друга чугунные мысли.

– Нет, это не от нас, – наконец приходит он к заключению. – А ты уверен, что этот источник твой – не того… Ничего не соврал?

Гремлин смахивает этот вопрос.

– Я вот что думаю… Доктор Салаев… Это ведь ваш кадр?

Полковник опять задумывается и после тяжелого молчания сообщает:

– Нет, это не он.

– Уверен?

– Не беспокойся, Салаев у нас на таком крючке, с которого не соскочишь.

– Ладно, – говорит Гремлин.

– Ты это, если что, про себя не держи, – советует полковник Петров. – Ёк-килдык… Оперативные мероприятия – не твой профиль. Надыбал чего-нибудь – сразу же доложи. Вместе все обмозгуем. По-товарищески… Не забывай, в одной лодке плывем.

Гремлин отключается.

Нет, беглецы тут, видимо, ни при чем.