Футуроцид. Продолженное настоящее

Двое суток они осторожно движутся вдоль мангровых зарослей, двое суток с тоской взирают на пышные купы деревьев, на взметывающиеся из них громадные стаи птиц. Там – жизнь, там пресная вода, там пища – и все это буквально на расстоянии вытянутой руки. Командой вновь овладевает отчаяние. Неужели напрасны были все их лишения и труды? Неужели им суждено погибнуть в двух шагах от первозданного рая?

К счастью, третий день приносит им неожиданную удачу. Извилистые мангровые берега разрываются, перед взорами экспедиции предстает мощный водный поток, устремляющийся в океан. Радость команды неописуема. Во-первых, это запасы свежей воды – отдающая плесенью жижа, которую они зачерпывали из бочек, тут же выплескивается за борт. А во-вторых, в дельте реки обнаруживается уютная бухта – идеальное место для стоянки, защищенное от резких ветров. Гремит якорная цепь. Сразу две лодки плывут туда, где в мангре наблюдаются обнадеживающие просветы.

Правда, радость эта оказывается преждевременной. С берега доносятся крики, странные прерывистые раскаты, как будто рокочет вдали боевой барабан. Из двух посланных лодок возвращается только одна, и исцарапанные матросы рассказывают, что подверглись внезапному нападению дикарей. Ростом они человеку всего по грудь, но необычайно свирепы, проворны, ловки, мгновенно перепрыгивают с одного дерева на другое, визжат, стреляют из духовых трубок короткими, чрезвычайно острыми стрелами. Отбиться от них невозможно, они бросаются сразу со всех сторон. Одно спасение – они панически боятся воды, поскольку та, как выяснилось, кишит мелкими, но очень юркими крокодилами. Раненый матрос, упавший за борт, тут же был погребен кипением гребенчатых тел. Тем не менее матросы привозят двух подстреленных ими животных, длиннолапых, с выпученными глазами, по виду напоминающих обезьян, а также – десятка три довольно крупных, овальных, красноватых плодов, которые оказываются съедобными. В общем, здесь есть пища, вода, а корабль, стоящий посередине бухты, недосягаем для духовых трубок пигмеев.

На совещании, которое капитан собирает через несколько дней, решено, что часть команды отправится вверх по реке – на сборном шлюпе, который они привезли с собой. Командовать этой группой будет его первый помощник, а функции исследователя и летописца возьмет на себя Элл Карао.

Мы мало что можем сказать о пути Элла Карао на север. Записи за этот период утрачены, нам известно о нем лишь по отдельным фрагментам – по наброскам, по эпизодам, которые Элл впоследствии пытался восстановить, по рассказам приятелей, которые слышали это от него самого. Не всему тут, наверное, можно верить, далеко не все удается связать в единое и целостное повествование. Тем не менее можно считать, что плавание по реке продолжается около двух недель и примерно такое же время требуется экспедиции, чтобы пересечь цепь озер, откуда эта река, торжественно нареченная Селемаг, берет начало. Далее простирается безбрежная травяная равнина, изредка перемежающаяся цепями лысых холмов, а также рощами низкорослых деревьев, узкие листья которых плещут на ветру серебром. Впрочем, по равнине экспедиция движется совсем недолго, поскольку буквально через несколько дней на одной из стоянок рядом с озерцом, образованным родником, попадает в плен к диким украм.

Судя по рассказам Элла Карао, укры – самое примитивное племя. Живут они в хатхах – земляных хижинах, крытых соломой, наваливая на них сверху сухой навоз, питаются топленым животным жиром, который называется салло (по мнению членов команды, имеющим отвратительный вкус), а запивают его огрилкой – мутным хмельным напитком, сбраживаемым в огромных глиняных чанах из злаков и кизяка. Металла укры не знают, ножи и наконечники стрел делают из расщепленных камней, бронзовые мечи офицеров вызывают у них почтительное уважение. Одеты укры в шкуры странных зверей, которые вместо гладкой кожи или костяной чешуи покрыты мягкими волосами, на языке укров – шерсть. Укрянский язык вообще необычайно прост: в нем всего около сотни слов, которые Элл Карао быстро усваивает. Остальное дополняется жестами и выразительной мимикой, превращающимися зачастую в целое представление. Это сильно облегчает общение. Уже через несколько дней Элл узнает, что укры – остатки большого народа, обитавшего некогда в пределах земли, называвшейся Великой Укриной. Причем когда-то Укрина владела всем миром – от легендарной Уропы, которая платила ей дань, до страшных Восточных земель, населенных кровожадными русками. Обширной и могучей была Укрина, трепетали от ее грозной силы окрестные народы и племена. Свою огрилку и салло продавала она даже в далекую Ом Мерику – один за другим шли туда караваны тяжело груженных судов.