GA 122 - Мистерии Библейской истории творения

И притом там сказано не только «И Элохимы увидели Свет», но сказано «И увидели, что он хорош, или красив». Я должен заметить, что здесь на древнееврейском языке не делается такого различия между «хорош» и «красив», как мы это делаем теперь. То же самое слово на древнееврейском языке означает и «хорошо», и «красиво». Что же, собственно, обозначается этими словами? В древнесанскритском языке и даже до известной степени в немецком (Ср. русск. «красен» (устаревш.) = красив, хорош — прим. перев.) еще слышится этот смысл. Слово «красиво» охватывает собою все слова, на всех языках означающие, что нечто внутреннее, нечто духовное проявляется во внешнем образе. «Быть красивым» значит: внутреннее проявляется внешне. И по сей день лучшее представление о прекрасном составит та точка зрения, согласно которой в предмете прекрасной формы содержится физический образ его внутреннего, духовного существа. Мы называем «красивым» в чувственном мире то, из чего просвечивает нам духовное. Когда «красиво» скульптурное произведение? Когда оно внешней своей формой создает иллюзию, что в нем живет что‑то духовное. Проявление духовного посредством внешней формы есть красота.

Таким образом, мы можем сказать, что словами Книги Бытия «Элохимы увидели свет» выражено нечто специфическое в земном развитии, но одновременно и то, что переживаемое раньше лишь субъективно теперь является и объективным; что, другими словами, Дух предстает в своем внешнем явлении. Поэтому мы можем изречение, передаваемое обычно словами «И Элохимы увидели свет и увидели, что он хорош (красив)», теперь выразить так: «И Элохимы постигли на опыте: то, в чем они были раньше, противостало им как внешнее; а в основе этого явления они увидели, что Духу, бывшему на заднем плане, потребовалось выразить себя во внешнем», потому что именно это означают слова, «что он был красив (хорош)». Такой памятник, как Книга Бытия, вы поймете лучше всего, если вы ничего не будете принимать за пустое слово и всюду будете искать тайну, действительно скрытую в словах. Тогда вы действительно, в широком смысле слова, проникнете в глубины этого памятника, тогда как любое другое толкование есть не что иное, как обычное филистерство.

Теперь мы пойдем дальше. Мы видели, что самое характерное в лунном состоянии могло создаться лишь благодаря выделению солнечного из лунного. Затем мы убедились в необходимости нового размежевания солнечного и земного в ходе земного развития — убедились в том, что, так сказать, необходима двойственность для появления существ, одаренных сознанием. Земное должно было отделиться. Такое размежевание, однако, сопряжено еще кое с чем. С ним сопряжено то, что стихии как всего лунного, так и солнечного, изменяют свою природу, становятся иными. Если вы на теперешнее Солнце взглянете с одной лишь физической стороны, то даже и тогда вы должны себе сказать: такие состояния, каковые свойственны Земле и каковые мы называем твердыми и жидкими, мы вряд ли будем в состоянии предполагать в физическом Солнце. Самое плотное состояние, которое можно еще надеяться найти на Солнце, было бы газообразное. Так считает и наша современная физика. Такое распределение веществ происходит вообще при разделении того, что прежде составляло нечто единое.

Мы видели, что земляное развилось благодаря прогрессирующему уплотнению тепловой стихии до земляного, до твердого. Снаружи в это земляное проникает то, что является более тонкой стихией там наверху: световым, звуковым и жизненным эфирами. Но мы не можем предполагать, что в выделившемся солнечном происходит то же самое. Напротив, мы должны сказать: самым тонким состоянием из всех знакомых нам является то, что заключает в себе, дает и распространяет жизнь; затем мы имеем то, что мы называем числовым, или звуковым, эфиром; затем у нас есть световой эфир и тепловой эфир; потом у нас газ, или воздух, вода и земное, или твердое. Вот таковы семь стихий. В области земного нам придется искать то, что подымается до теплового. Тепло пронизывает наше земное, тогда как относительно светового мы уже должны сказать, что Земля лишь постольку причастна к нему, поскольку в ее жизни участвуют существа из окружающей ее среды, лучше сказать, пожалуй, тела окружающей среды. Свет на Землю излучается Солнцем. Если мы желали бы, так сказать, локализации трех высших элементарных состояний — эфиров светового, звукового и жизненного, — то мы должны были бы сказать: их мы должны искать скорее в солнечном. В земном мы находим твердое, жидкое и газообразное; тепло распределено и тут, и там, и в земном, и в солнечном. Но в последнем мы будем искать световое, духовно–звучащее и жизненосное. Дарующее жизнь мы должны будем искать скорее в солнечном.