GA 122 - Мистерии Библейской истории творения

В первый раз это солнечное выделилось в старом лунном бытии. Там на старой Луне впервые проявился извне деятельный свет, но не как свет. Я только что объяснил, что изречение Книги Бытия «И Элохимы увидели свет» было бы немыслимо применять к лунному развитию. Для тех времен следовало бы сказать: «И Элохимы в свете носились, пересекая пространство; они были внутри света, но не видели его». Вроде того, как тот, кто плывет под поверхностью воды, собственно, не видит воды, а только движется в ней, так и тогда свет был не виден, а он был лишь носителем космической работы в пространстве. Только на Земле свет стал виден, стал отражаться от предметов.

Что в лунное время происходило относительно света, то должно было естественным образом повториться и в земном развитии на более высокой ступени. Поэтому мы должны ожидать, что существовавшее на старой Луне относительно света проявится в земном развитии относительно звукового эфира. Другими словами: во время земного развития со звуковым эфиром случится то же самое, что происходило со световым эфиром во времена лунного развития. А из этого следует, что для Элохимов называемое нами духовно–звучащим не будет восприниматься отраженным на манер светового. Если поэтому Книга Бытия имела бы намерение указать, что развитие поднимается от деятельности светового к деятельности звукового эфира, она должна была бы сказать нам приблизительно следующее: «И Элохимы в земном становлении увидели свет и увидели, что он хорош, или красив», — но затем она не должна была бы продолжать в том же роде, говоря: «И Элохимы воспринимали в этой фазе звуковой эфир», но она должна была бы сказать: «Они жили и пряли в нем». Поэтому и относительно так называемого второго дня творения Библия не должна была бы говорить, что Элохимы воспринимали тот процесс, которым вещества разделялись на верхние и на нижние; об этой работе Элохимов не должно было бы говориться, например, что они ее воспринимали; но здесь Книга Бытия должна была бы пропустить слова о том, что Элохимы видят, что оно хорошо и красиво. Тогда бы это соответствовало утверждениям духовной науки.

Значит, ясновидящий, писавший Книгу Бытия, для второго дня творения должен был бы пропустить фразу: «И Элохимы увидели»…

Возьмите Книгу Бытия. Там применительно к первому дню сказано: «И Элохимы увидели свет и увидели, что он хорош (красив)». А относительно второго дня говорится в обычных переводах так: «И сказал Бог: да произойдет поляризация[25] посреди воды, и да отделяет она воду от воды — и стало так. И назвал Бог поляризованное небом… И был вечер и было утро: день второй». А фраза, стоящая в конце первого дня творения, пропущена. Книга Бытия рассказывает все так, как мы должны были бы ожидать сточки зрения духовной науки.

Вот вам опять такое непреодолимое препятствие[26], с которым толкователи XIX столетия не знали, как справиться. Были толкователи, которые говорили: «Ну, велика ли беда, что фраза эта во второй день пропущена? Это забывчивость, рассеянность писца». Но из Книги Бытия люди могли бы научиться не только ничего не прибавлять ненужного, но также и ничего не пропускать. Автор Книги Бытия ничего не забыл, он написал все, что подобает. И есть вполне основательная причина, по которой упомянутая фраза не помещена применительно ко второму дню творения. Это опять один из тех фактов, о которых я уже упоминал неоднократно, — фактов, заставляющих нас глубоко преклоняться и ценить такие памятники, как Книга Бытия. Многому могли бы мы научиться от этих древних писателей, которые безо всякой клятвы твердо следовали правилу: «Ничего не прибавлять и ничего не отнимать от истины, познанной ими». Они были глубоко проникнуты убеждением, что каждое слово, написанное ими, должно быть свято и что ничего не следует пропускать.

Стало быть, мы, исходя из внутренних оснований, поняли, так сказать, композицию первого и второго дней творения. Познавший путем духовного анализа скрытое за видимым и затем приступающий к изучению Библии скажет, быть может, себе: было бы удивительно и даже прямо поразительно, если бы все те тонкости, которые могут быть найдены с помощью добросовестного духовного исследования, снова были найдены у того древнего ясновидящего, который писал Книгу Бытия. И когда это поразительное подтверждается, вас охватывает удивительное чувство- чувство, которым должны были бы исполниться сердца людей, чтобы проникнуться святостью, которой веет от этого прадревнего памятника, называемого нами Книгой Бытия.

ДЕВЯТАЯ ЛЕКЦИЯ

Мюнхен, 24 августа 1910 г.