GA 283. Сущность музыкального переживания тона в человеке

А так как 6 и 7 совпадают, перекрывают друг друга, а также — и 3 - 4, то я получил для «Теософии» 7-и-членность человека. Но эту книгу невозможно было бы написать в таком виде во времена квинт, ибо в эпоху квинт все спиритуальные переживания выражались так, что в 7 октавах имели число 7 планет, а в 12 содержащихся в них квинтах — 12 созвездий зодиака. Тогда великая тайна человека давалась в квинтовом кругу. В эпоху квинт и нельзя было писать о Теософии иначе, чем подойти к человеку как к семичленному существу. Моя же «Теософия» написана в то время, когда люди уже вполне явственно переживали терцию, т. е. в эпоху углубления человека в самого себя, теперь надо было искать духовно в соответствии с тем процессом, который совершается при переходе от квинты к терции. Так что мне пришлось разделить отдельные части. И вы можете сказать, что те книги, которые пишут о семичленном делении человека, исходят просто из традиции эпохи квинт, из традиции квинтового круга. Моя же «Теософия» определяется временем, когда терция играет значительную роль в музыке. Это время, когда с появлением терции возникают осложнения: более внутренние переживания стремятся в сторону минора, а более внешние — в сторону мажора. Отсюда и недостаточно четкое разграничение между «3» и «4» (см. рисунок), т. е. между душой ощущающей и телом ощущений. Когда вы говорите: «душа» ощущающая, — то это малая терция, а когда говорите: «тело ощущений», то это большая терция. Факты человеческого развития выражаются гораздо яснее в музыкальном становлении, чем в чем–либо другом. Только следует избегать применения понятий. Я уже вчера говорил: понятия тут непригодны.

И если кто–либо приходит здесь с акустикой, с физиологией музыкальных тонов, тогда здесь вообще ничего нельзя сделать. Нет такой акустики, нет такой физиологии тонов, которая имела бы иное значение, кроме как значение для физики. Такой акустики, которая имела бы значение для самой музыки — Нет. Если хотят понять музыкальное, то нужно найти доступ в духовное.

Вы видите, что кварту мы имеем между квинтой и терцией. При квинте человек чувствует себя вышедшим от самого себя, вознесенным; при терции же — внутри самого себя, а при кварте — на границе между собой и космосом. Вчера я вам говорил, что септима была, собственно, интервалом атлантов; они имели вообще лишь септимные интервалы. Но при этом они имели совсем другое чувство чем мы теперь: вообще, когда они переживали музыкальное, они становились совсем вне себя; тогда они были в великой, всеобъемлющей духовности космоса и находились при этом в некоем абсолютном движении. Они приводились музыкальным в движение. При переживании квинт это движение еще было. Секста стоит между ними обоими. И из этого мы можем увидеть: три этих ступени — септиму, сексту и квинту человек переживает в состоянии выхождения из себя (экстаза); при кварте он подступает вплотную к себе, а при терции он же внутри себя. Октаву, в ее полном музыкальном значении, он станет переживать только еще в будущем. До сердечного переживания секунды человек сегодня еще не достиг. Это все вещи, которые покоятся пока в будущем. При еще более сильном углублении во внутреннее человек сможет ощутить секунду и вообще в конце концов также и отдельный музыкальный тон. Я не знаю, вспоминают ли некоторые из вас о том, что я однажды в Дорнахе при ответах на вопросы сказал, что отдельный музыкальный тон станет ощущаться в будущем как нечто музыкально–дифференцированное, что уже в отдельном тоне будет находиться музыкально–дифференцированное.

Если вы примите во внимание то, что было сказано, то поймете, почему в нашей музыкальной эвритмии применяются как раз те формы, которые там встречаются вам, и сверх того вы поймете еще и дальнейшее. Вы поймете, например, что чисто из инстинкта возникает чувство, что при исполнении низких тонов октавы, — примы, секунды и терции, — движение исполняется так, что, когда стоят здесь, движутся назад, а при высоких тонах: квинте, сексте, септиме, инстинктивно чувствуется, что надо двигаться вперед (см. рисунок).