Габдулла Тукай и русская литература XIX века. Типологические параллели

Яз тгаллемлрг тргыйб, йл ткъдир къдрене;
Ит наданлыкларны тгъриф, зрене яз, гъдрене.

Яз караны кара диб м м игътираф ит акны – ак,

пне п дип язмалысан м ушандык такны – так.

Бакма ич кс хтерен, миллте дрден бак!

Бддога – явыз догая р заман асма колак.
<…>
Гафилез без, аилез – вай хлемез, вай хлемез!
<…>
Дфгулынсын мл хсрт, фкър хкър, мскнт!149

(Призови народ к ученью, пусть лучи твои горят!

Объясни глупцам, как вреден беспросветья чёрный яд!

Сделай так, чтобы считали чёрным чёрное у нас!

Чтобы белое признали только белым – без прикрас!

Презирай обиды глупых, презирай проклятья их!

Думай о народном благе, думай о друзьях своих!
<…>
Пусть из мрака преисподней в царство света выйдем мы!
<…>
Пусть исчезнет безвозвратно нищеты и горя путь!150)

Попытки управлять силами жизни возрождают жанровую семантику заклинания, превращая перо в единственное и универсальное орудие мироустройства.

Поэтический дар существует в человеке как некая внеположная ему стихия, на которую лирический герой Г. Тукая пытается воздействовать, к которой обращается с вопросами, призывами и т. д. Например: «Ккргемд минем шигырь утым саумы?!»151 («Огонь поэзии, гори в душе моей!»152), («Поэт», 1908); «И калм, син хакны язма, кз буя, юк-барны яз…»153 («Отныне лги, моё перо, тумань глаза и вздор мели!»154), («Отчаяние», 1910). В «Размышлениях одного татарского поэта» проявилось рефлексивное отношение к своему таланту, обладающему неким независимым от лирического субъекта бытием:

Ачы булгач клем, шигърем ачы чыга,
Бгъзан пешкн дип уйласам да – чи чыга;
Очырмакчы булсам былбыл ккргемнн,
лл ничек! – Мыр-мыр итеп мче чыга155

.

(Горьким вышел мой стих, горечь сердца вбирая…

Плод испёкся как будто, а мякоть – сырая.
Соловья ощущаешь в груди, а на свет
Лезет кошка, мяуканьем слух раздирая156.)

В отличие от А. С. Пушкина, считающего жизнь поэта избранническим служением («Пророк»), а пророческий дар знаком как сакральной миссии поэта, так и его сопричастности демоническим силам («Пророк», «Подражание италиянскому»), Г. Тукай придаёт художественному творчеству значение «земного ремесла» («Кечкен ген кйле бер хикя» [«Маленький рассказ в стихах», 1906]), которое, как и любой другой вид деятельности, надлежит выполнять добросовестно и ответственно. Творческое же призвание может проявиться в каждом под воздействием воспитания и образования: