Габриэла, корица и гвоздика

Но кухарки все не было. Уже покрасили помещение, оборудовали зал, буфет и кухню, привезли столы и стулья, установили плиту и раковины для мытья посуды, соорудили уборные для посетителей. Все было лучшего качества. Из Рио была выписана машина для приготовления мороженого и холодильник для мяса и рыбы, вырабатывающий лед. Таких роскошных вещей никогда прежде не видели в Ильеусе, посетители бара, глядя на них, замирали в восторге. Вскоре все будет готово, а кухарки по-прежнему нет. В тот день, когда высокоавторитетный в вопросах кулинарии Жоан Фулженсио подверг суровой критике закуски Насиба, тот решил потолковать с Мундиньо.

Экспортер уделял ресторану много внимания. Он любил хорошо поесть и, постоянно жалуясь на то, как плохо кормят в гостиницах, переходил из одной в другую. Мундиньо тоже - Насиб это знал - соблазнял Габриэлу королевским жалованьем. Выслушав араба, он предложил выписать хорошего ресторанного повара из Рио. Иного выхода не было. Они дадут ему в помощь двух-трех метисок. Насиб поморщился: эти повара из Рио не умеют готовить баиянские кушанья, а деньги дерут бешеные. Мундиньо, однако, увлекся своей идеей: у них тоже будет шеф-повар, как в ресторанах Рио, весь в белом, а на голове - колпак. Он будет выходить к посетителям и рекомендовать им блюда.

Мундиньо дал срочную телеграмму одному своему приятелю.

Насиб, поглощенный последними сложными приготовлениями, вернулся к прежней жизни: редко ходил в кабаре и спал с Марой, когда выдавалось свободное время. Как только приедет повар из Рио, будет окончательно определена дата торжественного открытия "Коммерческого ресторана". В час аперитива многие посетители поднимались на второй этаж, чтобы полюбоваться украшенным зеркалами залом, кухней с огромной плитой, холодильником и прочими чудесами.

Повар прибыл через Баию на том же пароходе, что и Мундиньо Фалкан. Экспортер ездил в столицу штата по приглашению губернатора, чтобы обсудить создавшееся положение и разрешить вопросы, связанные с предстоящими выборами. Аристотелес сопровождал Мундиньо. Была одержана полная победа, губернатор уступил во всем: Витор Мело и Маурисио Каирес были предоставлены самим себе. Что же касается Алфредо, то он снял свою кандидатуру на пост депутата штата, и претендентом на это место оказался некий Жувенал из Итабуны, у которого не было никаких шансов.

В сущности, избирательная кампания завершилась, оппозиция уверенно шла к власти.

Повар поразил Насиба. Странное существо! Коренастый толстяк с нафабренными остроконечными усиками и женственными манерами, он держался с подозрительным жеманством. Необычайно важный и надменный, как вельможа, тоном избалованной красавицы повар потребовал невероятно высокое жалованье.

Жоан Фулженсио сказал:

– Это не повар, а президент республики.

Повар, португалец по происхождению, говорил с заметным акцентом, пренебрежительно и важно роняя французские слова. Насиб оказался в глупом положении, так как не понимал этого языка. Повар называл себя на французский лад Фернаном. Его визитная карточка, которую Жоан Фулженсио бережно хранил вместе с карточкой бакалавра Аржилеу Палмейра - гласила: Фернан - шеф-повар.

Сопровождаемый несколькими любопытными из числа посетителей бара, Фернан вместе с Насибом поднялся осмотреть ресторан. При виде плиты он покачал головой.

– Tres mauvais^[80].

– Что? - переспросил сраженный Насиб.

– Плохо, никуда не годится... - перевел Жоан Фулженсио.

Шеф-повар потребовал железную плиту, которая топилась бы углем. Поставить ее нужно было не больше чем за месяц, иначе он уедет. Насиб умолял повара согласиться подождать два месяца, так как плиту придется выписывать из Баии или из Рио. Его превосходительство согласилось, величественно кивнув и тут же потребовав множество кухонной утвари. Повар раскритиковал баиянские кушанья, недостойные, по его словам, деликатных желудков, и сразу же внушил всем глубокую антипатию. Доктор выступил в защиту ватапы, каруру^[81], эфо^[82].

– Этот тип - просто осел, - пробормотал он.

Насиб был унижен и напуган. Стоило ему открыть рот, надменный шеф-повар бросал на него осуждающий холодный взгляд. Если бы Фернана не выписали из Рио, если бы он не стоил таких денег и не придумай все это Мундиньо Фалкан, Насиб послал бы его к черту со всеми его кушаньями, которые так сложно назывались, и с его французскими словами.

Чтобы испробовать шеф-повара, Наеиб попросил его приготовить закуски и сладости для бара и обед для себя. И снова Насибу пришлось схватиться за голову. Блюда получились страшно дорогие, закуски тоже. Шеф-повар обожал консервы: маслины, рыбу, ветчину. Себестоимость каждого пирожка почти равнялась его продажной цене, к тому же пирожки были тяжелые - много теста и мало начинки. Боже мой, какая разница между пирожками Фернана и Габриэлы!

Тесто Фернана застревало в зубах и прилипало к небу. А пирожки Габриэлы были острые, но вместе с тем нежные, они таяли во рту и вызывали желание выпить. Насиб качал головой.