Гадалка для холостяка

Подойдя к двери, убираю заслонку и привстаю на носочки. Прикрываю левый глаз, а правым прижимаюсь к глазку.

Что?

Хлопаю зенками.

Промаргиваюсь и вновь припадаю к глазку.

Стоит.

Затыкаю обеими руками рот, чтобы не выдать звук потрясения, рвущийся из моего неверующего нутра. Приваливаюсь спиной к двери и смотрю вперед, где в дверном проеме на меня пялятся два мерцающих огонька.

Кошмар.

Прикладываю ладонь к груди, понимая, что это глаза Степана Васильевича в потемках светятся.

Сзади в дверь начинают долбить, и я отскакиваю под испуганное мяукание Степана Васильевича.

Вот же гад доставучий.

Миронов.

Снова явился.

Да что же это за рок надо мной? Мне уже начинает казаться, что это на меня кто-то порчу навел. В виде Миронова Ильи Ивановича.

Ой, мамочки…

Зачем он снова приехал? И почему находится в это время у моей квартиры, а не сидя на унитазе? Таблетки не подействовали? Маленькая дозировка? Где я прокололась? А потом меня осеняет, что время действия препарата наступает через шесть-десять часов.

— Степан Васильич, там этот, клиент, который утром был с бабулей, — шепчу коту и киваю себе за плечо. — Что делать будем?

Два горящих зрачка вспыхивают, и я успеваю только заметить пятки котяры, скрывающиеся за дверью его комнаты.

Вот же предатель вшивый. Ну ничего, я тебе припомню, старый обормот трусливый.

Так, что нужно делать? Мечусь в панике глазами по прихожей.

— Сейчас полицию вызову, — слышу за дверью голос соседки справа. — Совсем уже обнаглели, алкаши проклятые, — ругается Нина Никитична, — ваши на четвертом якшаются, а здесь студентка живет, — ох, Нина Никитична, ну что же вы меня так подставляете? Вы еще имя мое назовите и специальность, на которой учусь. — Ну-ка, пьянь подзаборная, проваливай по-добру по-здорову.

Эээ… это она про Миронова? Если бы все алкаши выглядели как он, в мире бы алкоголизм прогрессировал с космической скоростью.

Мой сердечный ритм стремится к мировому рекорду.

За дверью доносится невнятное бурчание моего преподавателя, которое я не могу разобрать.

Плотнее прикладываю ухо к двери:

— Что ты там бормочешь, алкоголик проклятый? Ууу, как же вы надоели. Развели тут притон! Что? Какая ясновидящая? Совсем мозги пропил. А с виду приличный мужчина. Тьфу. Срамота. Яночка тут живет. Умница, студентка…

О, господи!

Ангидрит твою перекись марганца!

Яна, думай, думай!

Но на ум приходит одно — сигануть со второго этажа и бежать… в свою деревню.

Шум в подъезде растет с геометрической прогрессией и обещает перебаламутить весь подъезд.

Черт.

Черт бы вас побрал, Илья Иванович!

Щелкнув замком, раскрываю дверь и, не высовываясь, втягиваю за рукав своего преподавателя, пока он препирается с соседкой, стоя ко мне спиной.

Он что-то бурчит, но я задвигаю Миронова своим телом и выглядываю в щелку:

— Это мой брат, — виновато шепчу губами потрясенной соседке. — Он из армии только вернулся. В горячей точке служил, — улыбнувшись, захлопываю дверь.

Врать — это моё всё. Главное, чтобы Миронов этого не расслышал. А то слух у него как у дельфина. Во время выполнения контрольных успела узнать.

В прихожей стоит могильная тишина. Кроме нашего с Мироновым дыхания и моего колотящегося пульса ничего не слышно.

— Почему так темно? — вкрадчиво спрашивает Илья Иванович. —Эй.

Эй? Ну и хамло невоспитанное. А еще доцент.

— Проходите в комнату, — понижаю голос до максимум возможного.

— Я ничего не вижу, — сообщает Миронов каким-то уж странным голосом. Принюхиваюсь и понимаю. Он что, пьян? — Где вы? — меня задевает его рука, и я резко отшатываюсь, пригвоздившись к двери.

Зачем он приехал?

Напился, осмелел и решил разделаться с неугодной шарлатанкой? Или узнал меня?

Что же делать? Что же делать?

— Идите на свет, — «там вас встретят» — так и просится добавить, но затыкаюсь. Надеюсь, Миронов не настолько пьян, чтобы не распознать намек на струящийся проблеск от работающего телевизора в зале. — Я сейчас подойду.

В темноте слышу его шаги, а потом фигуру, скрывающуюся в гостиной.

Облегченно выдыхаю.

Ух! Квест уровня профи!

Так.

С этим разобрались. Что дальше?

Усиленно напрягаю мозги.

В таком виде перед доцентом появляться нельзя.

Балахон в гостиной в шкафу, косметичка в комоде, парик там же — плохо.

Дальше.

Мыши с пауками развешаны, на столе старенький ноутбук вроде закрыт, учебники сложены в тумбочке — хорошо.

Господи! Опускаю лицо в ладони. Когда моя жизнь превратилась в цирк?

Даю себе две секунды передышки, а затем ныряю в ванную, припомнив, что черные линзы находятся там на полочке.

Ну хоть что-то.

Работай, Яна.

Руки дрожат так, что с трудом удается надеть линзы с пятого раза. Смотрю на себя в зеркало и тяжело вздыхаю: узнает, как пить дать. И даже черные глаза не спасут от разоблачения. Мои светлые волосы, отсутствие макияжа и сверхуникальная память Миронова совместно с его гипертрофированной внимательностью к сказанным моей соседкой словам выдадут меня с потрохами. Остается одна надежда на его нетрезвое состояние, но полагаться конкретно на это непредусмотрительно.

Думай, Яна.

Рыскаю по полкам навесного шкафчика.

О!