Гадалка для холостяка

Я должна выглядеть соответствующе. Хотя бы приближенно. Если я заслужила сегодня быть Золушкой, то я не буду скромничать. Дурочка пусть остается в сказке, сбежав от принца. Я же сделаю так, чтобы бы мой принц не сбежал от меня.

Ухожу с оставшихся пар. Дома обзваниваю всех сестер и нагло заставляю перечислить мне по тысячи рублей с каждой. Не обеднеют! Я и так всё детство донашивала за ними тряпье, пусть хоть раз в жизни сделают для сестры подарок. Когда мне звонит Наташка с поздравлениями, я все с той же наглостью прошу занять мне денег. Я не знаю, чем и когда буду отдавать. Сейчас меня это мало волнует. Через полчаса мне на карту падают двадцать тысяч рублей от отправителя — Рубин Артурович: С днем рождения! И извини…

Мой рот изумленно распахивается. Я смотрю на двадцать три тысячи рублей, которые в свой двадцать второй день рождения я собираюсь потратить НА СЕБЯ!

Выбираю в Торговом центре платье, к нему дешевые, но симпатичные туфли. Оставшихся денег мне хватает на чулки, которые я прежде не носила, в Летуале покупаю благоухающие бальзамы для тела и новую тушь.

Обновляю локоны и макияж.

Прихватываю единственную имеющуюся у меня сумочку, бросаю в неё телефоны, зеркальце и бактерицидный пластырь, потому что, уверена, новые туфли уже через полчаса натрут мне ноги, но это не испортит моего возвышенного настроения, когда зеркальный лифт домчит меня практически к облакам, когда приятная ухоженная девушка сообщит, что мой спутник на месте, когда ресторан шокирует своей роскошью, когда в полумраке, подсвеченном напольными свечами, я увижу знакомый разворот любимых плеч, обтянутых белоснежной рубашкой, когда он меня заметит… Такой… невероятно красивый, статный, подтянутый, притягательный и безупречно обаятельный …

Мое сердце срывается и падает… катится прямо к его ногам…

Глава 36. Москва Сити. Миронов. Аквамарины и желания

Дожидаться девушку в ресторане для меня не труднее, чем надеть трусы.

Каждый мой вечер пятницы, либо субботы начинался за столиком какого-нибудь приличного заведения, а заканчивался — понятно чем. Этот набор механических действий с годами выработал привычку и равнодушие. Сегодня этот набор терпит фиаско. Вместе с ним и я, глядя на рассыпанные по сервированному столу лепестки роз и свечи вокруг забронированного мною места.

Черт. Это по мнению персонала ресторана должно выглядеть романтично. Я не знаю. Девочкам, вероятно, такое нравится. Неискушённым девочкам тем более.

Но когда твоя девочка — пиранья с острыми зубками и ты не догадываешься, что она выкинет в очередной раз, всё это произведение искусства кажется пафосным дерьмом.

Постукиваю пальцами по столу. Время — две минуты восьмого. Подо мной расстилаются огни города, потому что за столик у окна я прилично надорвал себе одно место.

Я никогда не рвал свой зад ради девушки. Никогда так ответственно не подходил к выбору места, в которое поведу свою спутницу. Мой сегодняшний выбор — не случаен. Забраться повыше и подальше от всех — вариант, наиболее подходящий для преподавателя и его студентки.

В «Панораме» Москва Сити я тоже никогда не бывал и этот факт, что для нее я стараюсь на пределе своих возможностей, выбивает почву из-под ног.

Я сижу в свечах и лепестках, точно восточный шейх, и ловлю на себе взгляды проходящих мимо девушек. Привлекательные, ухоженные красотки… они меня не торкают так же, как и их томные улыбки. Меня торкает одна особа, мысли о которой мгновенно вбрасывают с избытком в мою кровь тестостерон.

Бесцельно улыбнувшись девушкам, вновь смотрю на циферблат часов. Пять минут восьмого… у меня нет сомнений в том, что она придет. Это как знать самого себя. Ты просто знаешь и все. Это необъяснимо.

И когда мою спину начинает жечь, я также необъяснимо знаю, что это идет она.

Встаю и оборачиваюсь.

На долю секунды решаю, что ошибся…

Потому что передо мной мираж. Ослепительный мираж, который, слишком очевидно, не по мою душу.

Но этот мираж останавливается напротив, не собираясь никуда исчезать, и теперь до меня доносятся его слишком осязаемые ароматы цветов. Мираж принимает реальные очертания и изучающе касается меня всего. Делаю тоже самое. Я разглядываю Яну не скромно и не собираясь проявлять галантность. Я даю ей понять, насколько низменна моя реакция на нее.

И она понимает, вспыхивая в полумраке румянцем. Он слишком багряный и заметный, видимо так же, как разбушевавшиеся брюки в паху, на которых Яна удерживает свой взгляд. Но я не собираюсь сбавлять обороты.

— Привет, — смущенно произносит Яна, перебирая ремешок сумочки в руках.

— Кхм, — откашливаю образовавшуюся сухость во рту. — Привет, — протягиваю руку.

Яна осторожно вкладывает свою изящную ладошку, не переставая смотреть мне в глаза. Реакция наших тел от соприкосновения пальцев идентичная и одновременная: ее глаза вспыхивают, мои трусы рвутся.

Целую нежное запястье. Я ощущаю, как под моими пальцами бьется судорожно ее пульс. Мой пульс хреначит быстрее.