Гаденький цветочек[СИ]

За этот сумасшедший день я устала действительно страшно, но сон не шел на ум. Вместо этого я пыталась разобраться с неувязками в логике, задумчиво вертя шпингалет на ставне. Но ведь он взял с меня слово, что я вернусь не раньше чем через трое суток, не раньше! А не позже. Чему верить? И кому вообще по такой погоде ставни закрывать понадобилось?

Ругаясь сквозь зубы и отгоняя отвратительные предчувствия, я с лихорадочной поспешностью дергала заклинившую защелку. Нажала сильнее, шпингалет не выдержал, ставни с треском распахнулись. И знакомая с детства величественная картина — закат полыхает в полнеба, диск солнца на треть скрылся за лесом — заставила застонать от внезапно оформившейся мысли.

— В течение года, в полнолуние, на закате! Вот черт…

* * *

Как была в домашнем халатике, шлепанцах и недораскрученных бигуди, так и плюхнулась на клумбу с настурциями у подножия парадной лестницы. Вот только под низким грозовым небом она уже вовсе не была перламутрово-каремельной, а песок на дорожках даже отдаленно не напоминал розовый жемчуг.

Сад стоял поникший и серый, в ветвях надрывно завывал ветер, птицы и зверье попрятались. Мелкий моросящий дождь хлестко бил по лицу.

Пруд выглядел пустынным и по-осеннему заброшенным. Единственное яркое пятно в мутных сумерках — роскошно алеющий куст, на фоне которого неопрятной грудой чернел сгорбленный силуэт.

— Зверь! Стефан! — мой вопль мог бы, наверное, разбудить и мертвого, а вот он даже не пошевелился.

С разбега прыгнула в ледяную черную воду и, путаясь в липнувшей к ногам ткани, ругала, на чем свет стоит свою идиотскую импульсивность — кольцом воспользоваться было, конечно, слишком просто! Обдирая колени об ил, поскальзываясь на мокрой траве, на четвереньках вскарабкалась на неожиданно крутой пригорок и, наконец, добралась до Стефана — глаза закатились, клюв полуоткрыт, серые щупальца безжизненно рассыпались по траве. А над ним полыхает кровавым багрянцем, да какой уж там "цветочек аленький", самая настоящая Адская Хризантема. Мясистые лепестки алчно трепещут, тычинки подрагивают, а колючие побеги жадно оплетают Зверя густой пульсирующей сетью.

Голем не голем, имитатор или нет — плевать. Но я не позволю, вот так просто сожрать моего Зверя какой-то вегетативной гадости.

Ближайший росток отломился неожиданно легко с аппетитным хрустом.

На месте излома выступили источавшие едкий запах капли синеватого сока. Охнула от резкой боли в ладонях и едва успела отскочить от хлестнувшей по глазам ветки — хризантема, очевидно, не собиралась смиренно дожидаться окончания аграрных работ. Квелые же на вид листочки-веточки намертво присасывались к телу зверя, и отдирать их приходилось с кусками чешуи и меха. Но было не до сантиментов — спасти бы Зверя — остальное потом заштопаю.

Руки жгло огнем, шипя и ругаясь сквозь зубы, я продолжала обрывать хищные побеги попутно уворачиваясь от шипастых плетей.

Главное — избавиться от стремительно отраставших настырных кровопийц. Но мы еще посмотрим, кто упрямее…и быстрее — я мимоходом отсекла летевший в лицо отросток… лезвием ладони?! И чуть не завизжала, когда обнаружила, что все было именно так — мои, недавно столь изнеженные, руки покрывает мощная броня, а заострившиеся и порядком удлинившиеся пальцы оканчиваются умопомрачительными когтями-лезвиями, созданными, чтобы резать и кромсать.

Но оценивать собственные метаморфозы было некогда. Я запоздало начала соображать, что пикировка идет хризантеме только на пользу — на месте оторванного появлялось в два раза больше новых побегов. А свежие, оперативно отраставшие ростки, тут же вгрызались в Зверя.

Да что же это такое, чтоб тебе в ад провалится цветочек гаденький! Набрав побольше воздуха, зажмурившись, я вцепилась когтями в центральный огненный стебель и упершись в землю пятками попыталась выдрать куст с корнем. Черт, тяжело-то как! Будто пытаешься сам Игдрагсиль выкорчевать голыми руками.

Но потом под землей что-то хлюпнуло и дело пошло немного легче. Так, так, еще немного и, наконец, Адская хризантема отлетела в сторону, все-таки стегнув напоследок жгучей плетью по щеке. И даже еще некоторое время корчилась, пытаясь выпустить новые ростки. Багровые лепестки судорожно сокращались и трепетали, потом сияние потухло и кровожадное растение, наконец, затихло.

Да и я, не отличаясь особой оригинальностью, не нашла ничего лучшего, чем хлопнуться в обморок, как треклятые многострадально-впечатлительные девы.

* * *

— Настя, Настя, очнись — по щекам меня хлопал ничем непримечательный шатен. В смысле, непримечательный, по сравнению со Зверем. Все-таки три глаза, девять хоботов и клюв выглядели более неординарно, чем лицо простого смертного со стандартным набором глаз-ушей-бровей. И только цвет человеческих глаз был знакомо сумасшедше-изумрудным.

— Зверь?! Стефан?…

— Вроде как да… Слушай, а ты, оказывается, рыжая! — неизвестно чему обрадовался Вродекакда.

— Тебе не кажется, что удивляться положено мне?