Гаденький цветочек[СИ]

А я неожиданно расстроилась: ночей не спишь, речи сочиняешь. А Зверь, мало того, что не огорчился, даже скажу больше, по-моему, он обрадовался!

* * *

Могу и на три дня конечно, и на неделю. Могу, между прочим, и совсем не возвращаться! Да ведь не скажешь же Стефану прямым текстом, что пока ему сказочно везло — попадались солдаты удачи и залетные искатели приключений, а первый же прилично обученный ведьмак без особого труда и Стефана на суши изрубит и территорию для профилактики выжжет. Так что вернусь, не надейся, — бурчала я, не глядя скидывая в ларцы диковинные гостинцы, — и посмотрим, кто еще больше соскучится.

* * *

— Настя, из-за чего ты опять так расстроилась и на меня злишься? — еще издалека удивленно заметил по прежнему бело-перламутровый Зверь.

— Не на тебя, эгоцентрик! Шаль никак не подбиралась. Синяя с медузами — бледнит, бордовая в павлинах — какая-то мрачная.

— Ну и на чем остановилась?

— А что не видно? — раздраженно кутаясь в яркий платок, фыркнула я.

— Ты забыла, у меня зрение монохромное. А при этой цветовой контрастности я не вижу ни медуз, ни павлинов.

— Ну да, как тогда когда ты в упор не видел вензелей на газоне, там где синими хризантемами цитаты из Нострадамуса были высажены…

— Точно, ты еще решила, что я читать не умею. И на следующий день, добрая душа, приволокла азбуку…

— А ты, злыдень, не признался!

— Признался.

— Но когда?! Я же с тобой до ночи алфавит зубрила и по слогам пол букваря проскандировала.

— Как же, помню, это было незабываемо "Лу-ша е-ла гру-шу, хо-ро-ша гру-ша ска-за-ла Лу-ша".

— Угу, и потом еще дня два, уже по привычке — "Не хло-пай лас-та-ми, не глу-ши ля-гу-шек. Ля-гуш-ки ма-лы"

— Кстати, о лягушках. Слышишь, расквакались — вечереет, тебе, наверное, уже пора? Да и я вот-вот пропущу вечерний клев…

— Вообще-то я и сама давно собиралась. — Он что от меня еще и избавиться торопится?!

— Держи — колечко опустилось мне на ладонь. — Удачи тебе, Настя.

— Тебе тоже всего хорошего — я достаточно сурово попрощалась, но, не пройдя и двух шагов, обернулась — Стефан и не думал уплывать, а, положив голову на сплетенные щупальца, смотрел мне вслед.

— Стефан, скажи мне одну вещь, если ты цвета не различаешь, что же ты тогда неделю таскался на радужных медуз смотреть? Да еще и восторгался, что такой красоты никогда не видел?!

— а кто сказал, что я на них любовался?

— ?!!!

— В смысле, на узор от эмоций. Я такого разнообразия рисунков никогда не встречал раньше. — обиженным тоном честно щуря глаза заявил зеленый притворщик.

— Ну-ну, рада за твою коллекцию. Издашь как-нибудь каталог-пособие для продвинутых рукодельниц: " Свяжите свитер рисунком радости и носки узором недоумения". Ладно, мне действительно пора. Без меня с кракенами не воюй.

— Нет, что ты, клянусь, больше никаких кракенов.

И я чуть не вприпрыжку бросилась за сундуками и плевать, что коллекция Стефана пополнится еще одним узором — радостно-головокружительного настроения.

* * *

— Наконец-то. — Откладывая в сторону недонамазанный бутерброд, обрадовано нахмурился папа (не знаю, как, но совмещать подобные действия он умеет блестяще) — А то мы уже переживать начали. Скорее мой руки, пока каша не остыла.

Дея и Любава с визгом бросились на шею:

— Настена вернулась! А у нас тут такое было… Сначала Дея на логово Гренделя наткнулась, потом еще…, ой нет, лучше ты рассказывай. Первая. Тяжело пришлось? Нож твой, конечно, не ржавел, но все таки… Мы как раз вспоминали, как тогда тебя стеклорезом из гроба выколупывали. А сейчас и сама цела, и с переноской, и к ужину. Похорошела, загорела. Растешь!

— Еще раз без спросу поперед батьки в пекло полезешь — в светлице с прялкой запру. — Обнимая меня, пригрозил папа.

— Долго возиться пришлось?

— Зато сделал дело — гуляй смело. Молодец, сестренка!

— А я так и знал! — гордо заявил папа — Мастер-ружейник не ошибается. Все, завтра устраиваем пир. Любава, срочно погладь скатерти-самобранки. Настя, Дея — составляйте список гостей, я приглашения разошлю.

— Надо же еще неисчерпаемый котел почистить! И Сэхри апельсинами с перепелками нафаршировать. Можно, а? — засуетилась Дея, большая любительница гастрономических изысков.

— Ладно, бог с вами, фаршируйте, бедного борова хоть ананасами. Все-таки не каждый день моя младшая дочь избавляет мир от злобных порождений хаоса — некроманта и его отвратительного творения! — лучась от гордости, несколько высокопарно провозгласил отец.

— Да подождите вы, не было там никакого некроманта.

— Страж без некроманта? Так не бывает

— А вот и бывает. Там, правда, никого нет. Кроме Стефана, ну, стража — пояснила я под недоуменными взглядами домашних.

— Стефана?! Ты что еще и кличку этой твари дать успела?

— Он — не тварь. Он — хороший, добрый и заботливый.

— С ума сойти! Добрый, заботливый! Ты хоть соображаешь, о ком говоришь?

— Подожди, подожди, он что, того… жив? — испугалась Дея.

— Настя, ты опять за свое? — на отца было жалко смотреть.

* * *

— Настюша, не дури. — уговаривали сестры — Не забывай он — страж, не разумное существо, даже не животное, а просто тупой голем, тварь не рожденная.