Гаденький цветочек[СИ]

— Где это вы видели големов, разбирающихся в астрономии?

— Имитация разума.

— Вы бы только слышали, как он поет!

— Имитация голоса, как попугай.

— Да кто это и когда мог сымитировать чувство юмора, наконец?

— Наверно, сожрал скомороха — печально пожала плечами Дея, а Люба схватилась за виски

— Все. Убедила. Извини. Это не обычная тварь, а ис-клю-чи-тель-ная. Архи редкая. Значит чучело надо отдать в музей братства Асклепия.

— Сами вы чучела бесчувственные. Вам только чучела подавай. Подарки даже не посмотрели. Ругаетесь все время. Папа вон вообще сбежал к Оружейнику. Переклепать острогу ему, видишь ли, на ночь глядя понадобилось. Как же! Если вы мне не рады, так и скажите — могу отправиться прямо сейчас. — я чувствовала, что губы предательски дрожат, а слезы готовы политься в любой момент.

— Да рады, рады мы, дурочка, но мы же о тебе беспокоимся. И куда это ты собираешься отправляться?

— Назад. Я его там его совсем одного бросила, что бы с вами повидаться а вы, вы… обзываетесь.

— Нет, мне сейчас плохо станет! Знаешь что, Настя, давай лучше завтра обо всем поговорим. Ты же пока остаешься, вот и замечательно!

Но замечательного было мало. Папа пропадал у Оружейника, а я от зари до зари препиралась с Деей и Любой.

* * *

Досадливо морщась, раскручивала спиральные бигуди. Для разнообразия сестры уговорили перестать переливать из пустого в порожнее, и выбраться хотя бы к соседям на ужин с танцами.

— А это не по случаю дня паладинов? — настороженно поинтересовалась я.

— Расслабься, его перенесли на конец месяца. Так что выпендриваться нет необходимости.

— Да когда это я выпендривалась?

— А приснопамятный кузен Ярополк?!

— Сам виноват. Я же ему сто раз говорила — трофей, раз уж стянул, может оставить себе, но его дамой сердца быть я не собираюсь.

— Но это же вековая традиция! И неужели не было хоть капельку лестно?

— С чего бы это?! Все эта ежегодная паладиновская истерия, венки из остролиста, гирлянды из омелы — бред собачий. И вообще какие ко мне претензии? Он же сам, потрясая моим старым носовым платком, объявил на пиру обет отправиться, куда мне угодно будет, что бы заслужить мою признательность. Ну вот я ему и сказала куда именно он может незамедлительно отправляться.

— Да, но согласись, что обычно таких напутствий дамы сердца своим паладинам не дают, особенно в присутствии полутора сотен гостей.

— Ну сколько раз повторять — он не мой паладин!

— Это точно, и после этого еще не скоро будет хоть чьим-то, — хихикнула Дея.

* * *

Дверь задрожала под напором четырех кулаков.

— Да подождите еще хоть полчаса. Я даже причесаться не успела.

— Бог с твоей головой, ты только посмотри, что мы нашли — взволнованные Дея и Люба вломились в светлицу, потрясая какой-то тощей запыленной брошюркой. К тому же клинописной.

— Ты права. Не было там никакого некроманта!

— А я что говорила!

— … но только пока. Смотри, вот он твой Цветочек Аленький.

И действительно на гравюре был он. Только надпись гласила — "Адская Хризантема".

— Редкая тварь. Практически бессмертна. Некроманты имеют привычку съедать ее семечко, для того что, если вдруг не повезет, возродиться.

— Это как?

— Элементарно — труп зарываешь и, поливая кровью выросшее из него растение ждешь, пока некромант заново не вылупится.

— То-то там так пусто было. Твой страж, небось, местных ей скормил еще раньше. Есть идеи, кто будет почетным десертом?

— А чего он тянул? Ведь возможностей было хоть отбавляй.

— Подождите-ка, я, кажется, нашла. Заключительный этап возрождения. Живая кровь должна пролиться в течение года от начала цветения в полнолуние на закате. — торжествующе процитировала Дея.

— Выходит, твой друг, страж-интеллектуал, терпеливо выжидал подходящее время и трогательно следил, чтоб ты от тоски раньше срока не зачахла.

* * *

— Не верю!

Дея и Любава о чем-то озабоченно шептались на диване. В гости мы, разумеется, не пошли.

— Не верю. — в двадцатый раз повторила я нервно меряя шагами горницу.

— В хризантему или в стража?

— Не знаю. Я ничего вообще не знаю. Вот вернусь и все выясню.

— Ты в своем уме? Вот вернешься, а он как возьмет и как скормит тебя своему Цветочку Аленькому!

— Настька, не будь кретинкой, не вздумай возвращаться!

— Давай, хоть папу дождемся!

— Вы не понимаете, я обещала, слово дала — вернуться через три дня.

— Ну что ты заладила, обещала, обещала, до твоего обещанного срока, в конце концов, еще бог весть, сколько времени осталось! Слышишь, как раз часы бьют.

— Раз, два. Всего-то? А мне казалось больше.

— Так пасмурно же. В такие дни всегда так. Вчера вообще дождь шел и сегодня с утра небо серое. Лето какое-то неудачное выдалось, больше на осень похоже. Расслабься, вот придет папа, и мы что-нибудь придумаем.

— Договорились? Ляг, поспи пока. Мы разбудим тебя, как только отец появится. Обещаем.

— Ладно, прилягу, но только на часок — позволила я уговорить себя сестрам.