Гадюка на бархате (СИ)

— Я ни в чём тебя не виню и никогда, никогда не стану винить!.. Я знаю, что каждый из вас с Габриэлем сотню раз умер бы за другого! Так случилось, что это оказался он. Но я никогда, никогда не смогла бы решить, кого из вас мне было бы потерять больнее… Пожалуйста, Рихо, не оставляй меня!.. Ради всего святого, не оставляй ещё и ты!

Рихо почувствовал себя действительно болваном… Да что там — бесовым остолопом, причиняющим любимой женщине всё новые мучения!.. И наконец сгрёб её в объятья, а она вцепилась в него, словно утопающая. А когда Лавиния потянулась к нему с поцелуем, охотно ответил. В этом было очень мало нежности и очень много разделённой боли. Но делить её оказалось всё же чуть легче, чем терпеть в одиночестве.

— Я знаю, что через неделю ты отправишься за океан, — сказала Лавиния, когда их поцелуй всё же закончился. — А я чуть позже отплыву на Хрустальные острова, откуда вряд ли когда-нибудь ещё вернусь на континент. Но эти последние дни точно будут нашими!..

***

Закат над черепичными тиррскими кровлями пылал алым, фиолетовым и пурпуром. И Неро Мерьель, стоя на террасе своего особняка, благодушно любовался буйством красок в небе над величайшим городом мира. Пока ещё не отдавшимся ему, словно покорная, изнывающая от страсти любовница… Но делавшимся из-за своей неприступности ещё более желанным и сладким плодом, который ладонь Неро непременно однажды торжествующе поднесёт к губам.

— Так значит, вы ничего не сказали Агилару об истинной судьбе кардинала Фиенна?.. — стоявший рядом с Мерьелем Элиас Йерг, бесцеремонно вырвал своего покровителя из приятных раздумий. — О том, в чём призналась на допросах Мейер: что его тело… Во всяком случае, если Трое оказались к Фиенну милосердны, то — только тело, утащила в Бездну адская тварь?

— Нет, разумеется, нет, Йерг! — фыркнул Мерьель. — Агилару совершенно ни к чему пока что знать об этом. Мне в его лице нужна послушная и в меру злобная псина. А не обезумевший зверь, в которого он наверняка превратится, вызнав правду об участи своего друга. Так что пусть пребывает в относительно счастливом неведении.

— Как вам будет угодно, ваше высокопреосвященство.

========== Эпилог ==========

— О, Трое милосердные и защищающие!.. Спасите… Спасите, если не жизнь её величества, то хотя бы мир и покой в моём доме!.. И сберегите мою семью от гнева Чёрного Барса!

Госпожа Хелена Хеннеберг — светловолосая худощавая женщина лет сорока с довольно миловидным, хоть уже и несколько увядшим лицом — обычно отличалась сдержанным характером и весьма решительными манерами. Но сейчас она бестолково металась из маленькой гостиной, в соседнюю, густо пропитанную запахом крови, спальню и обратно, потеряв всякое самообладание.

Было отчего прийти в ужас, когда до сих пор мирно гостившая в замке её семьи правящая императрица, чей визит обещал грядущие милости всему роду Хеннебергов, умирала после тяжёлых родов в той самой тошнотворно пропахшей комнате.

В отчаянье заламывавшая руки Хелена ощущала себя так, словно на её дом взамен благословению, на которое она с такой надеждой уповала, обрушилось скорое и неотвратимое дьявольское проклятие. Да и чем, как не происками сил Бездны, можно было объяснить тот факт, что замкового мага-целителя, точно сумевшего бы помочь императрице, как раз на днях растерзал на охоте кабан?!.. А других чародеев в округе не обнаружилось.

Вот только вряд ли Чёрный Барс, который не так давно отпраздновал славную победу над узурпатором и теперь, как говорили, весьма успешно правил в Эрбурге, ко всеобщему облегчению быстро спровадив из имперских земель жуткую Госпожу Бестий с её островными язычниками, благосклонно примет такое объяснение причин смерти своей невестки.

— Госпожа, — вдруг сквозь пелену охватившего её страха расслышала Хелена голос старой служанки Берты, до этого тихо сидевшей в углу комнаты. — Госпожа, не мучайте вы себя так!.. Всё равно делу этим не поможешь. А сыночка её величество всё ж таки родила здоровенького. Глядишь, и не останется империя без наследника, коли хорошо за ним присмотрим. И Чёрный Барс нас карать не станет, ежели мы ему ребёночка живым отдадим. На всё воля Троих, госпожа!.. Ступайте лучше к её величеству. Может, она что ещё скажет да передаст напоследок.

— Хорошо… — Хелена остановилась, поправляя выбившийся из причёски локон и стараясь отдышаться. — Хорошо, Берта, спасибо. Пожалуй, ты права, я пойду к ней.

— Вот и славно, госпожа. Трое милосердны!..

— Милосердны. Милосердны… Да, я уже иду.

На распластавшуюся в постели юную императрицу Хелена посмотрела с искренней жалостью. Стоило увидеть её будто бы восковое желтовато-серое лицо, окружённые чёрными кругами запавшие глаза и бескровные губы, как становилось ясно — жить Гретхен осталось недолго. Лежала та с закрытыми глазами и лишь едва слышное дыхание позволяло понять, что она не отправилась ещё к Престолу Троих.