Гадюка на бархате (СИ)

— Ты им мало поможешь, если окажешься на одной с ними виселице. Лучше уноси ноги, покуда цел. И раз себя не жалко, хоть девчонку свою пожалей. Её ведь тоже не помилуют.

— Это мы ещё посмотрим, помогу или нет!.. Так просто я не сдамся.

***

Дорога в Тирру оказалась для Рихо довольно быстрой и лёгкой. Белые Псы, как выяснилось, тоже не брезговали пользоваться порталами. А Хризолитовое море, которое пришлось преодолеть на последнем отрезке пути в Священной Город, было в эти весенние месяцы очень спокойным. К тому же, на церковном корабле имелись маги, чьи способности управлять водой и воздухом существенно убыстряли его ход.

Конвоиры обходились с Рихо весьма вежливо. Но общались с ним лишь в случаях крайней необходимости. Так что все эти дни он был предоставлен самому себе. И ему оставалось только размышлять о туманном будущем и прошлом, едва ли не каждое мгновение которого теперь отзывалось в памяти болью.

Пожалуй, можно было бы ещё молиться. Но со дня смерти Габриэля у него ещё ни разу не возникало такого желания. Наверное, только сейчас Рихо понял, что друг был для него не только смыслом жизни. Ещё — и основой безупречной в своей незыблемости веры. А без Габриэля вдруг оказалось абсолютно незачем обращаться к Троим… Которые, должно быть, по-прежнему оставались милосердны ко всем живущим. Вот только милосердия их Рихо больше не понимал и не хотел пытаться это сделать.

Величественные стены Тирры, черепичные кровли её многочисленных зданий и храмов, которые Рихо увидел издали, не вызвали у него никаких чувств, хотя раньше и приводили в трепет. И даже переступая в сопровождении спутников в белых мундирах порог достававшей, казалось, до самого пронзительно-голубого неба Журавлиной Башни, Рихо не ощущал особого волнения. Он заранее был готов смиренно — или равнодушно — принять любое решение Церкви на свой счёт.

Но довольно быстро Рихо засомневался в том, состоится ли суд над ним вообще. Потому что прекрасно видел: допросы, на которые его упорно таскали чуть ли не ежедневно, велись скорее формально, чем хоть с каким-то рвением и упорством. И Рихо, уже имевший когда-то «счастье» общаться с Белыми Псами, понимал, что выглядело это странно.

Как будто кто-то могущественный приказал Журавлиной Башне тянуть время. Вот только зачем?.. Чтобы помиловать узника или тихо от него избавиться? Или ещё с какой-то, менее явной, целью?

Ответ Рихо узнал совершенно неожиданно. В тот день его в привычное время вывели из камеры. Но отправиться ему, в сопровождении троих Белых Псов, пришлось по несколько иному маршруту, чем обычно. И, в итоге, подняться на лифте, устройство, которого, как Рихо слышал, якобы было основано на соланнских технологиях, на один из самых верхних этажей башни.

Там его завели в просторную комнату, скорее напоминавшую роскошный кабинет, чем обычное помещение для допросов. Полы здесь были устланы узорчатыми коврами в оранжевых и кремовых тонах, на больших окнах покачивались от проникавшего в них ветерка лёгкие бежевые шторы, а светлая мебель была на бахмийский манер щедро украшена накладками из золота.

А в кресле с высокой спинкой в глубине комнаты восседал кардинал Неро Мерьель, которого Рихо раньше видел всего пару-тройку раз. Но сразу же узнал надменного черноволосого мужчину с тёмно-зелёными узкими глазами, придававшими его смуглому лицу несколько хищное выражение.

— Ваше высокопреосвященство, — поклонился ему Рихо, не решаясь приблизиться, чтобы поцеловать перстень. Но Мерьель ободряюще кивнул ему, одновременно взмахом руки отсылая прочь Белых Псов.

— Присаживайтесь, Агилар, — сказал он, указывая на стоявший напротив него стул. — И можете не смотреть на меня так напряжённо. Я не имею обыкновения принимать последнюю исповедь у осуждённых на казнь. Как и у отправляющихся на суд, впрочем. Так что он вас точно не ждёт.

— А что ждёт? — быстро спросил Рихо. И понадеялся, что его голос прозвучал так хрипло из-за долгого молчания, а не от волнения.

— Я смотрю, вы не любите длинных предисловий, Агилар, — улыбнулся Мерьель. — Ну что ж, я готов пойти вам навстречу. Что вас ждёт?.. Отправка в Закатные Земли. Повышение до ранга старшего офицера. И… вот это, — он протянул собеседнику маленькую шкатулку красного дерева, которую до сих пор держал на коленях. — Открывайте, не бойтесь, — добавил он, видя, как Рихо взял её с большой осторожностью.

Тот откинул крышку — и в изумлении замер. Внутри, на чёрном бархате лежала стальная трёхконечная звезда, усыпанная искрящимися в падавших из окна солнечных лучах камнями глубокого синего цвета.

Рихо едва подавил в себе желание вскочить и встать навытяжку. Сапфировая звезда. Высшая церковная награда, которой можно было удостоиться лишь за исключительные подвиги. Но, не собирался же Мерьель…

— Разумеется, никакого торжественного награждения не будет, — словно бы отозвался тот на его мысли. — Слишком важно сохранить ваш поступок в тайне. Но она ваша по праву. И все привилегии, связанные с обладанием ею вы получите немедленно.