Гадюшник

— Да ничего такого особенного, но кое-что все же настораживает. — И она рассказала Джейкобу про Эрнотта — «золотую жилу». — И еще: слишком много он секретничает о чем-то со Скарпирато в его кабинетике. Если дело и впрямь нечисто, то не удивлюсь, узнав, что они действуют на пару. — Сара сделала еще глоток и с надеждой посмотрела на Джейкоба. Тот улыбнулся:

— Действительно, выглядит подозрительно. — Он помолчал и заговорщически подмигнул Саре. — Но, думаю, так ты ничего не добьешься.

— Как это «так»?

— Я хочу сказать, что тебе надо действовать по-другому.

Сара ничего не ответила, ожидая продолжения.

— Короче, нужен «жучок».

Сара высоко подняла брови и подмигнула в ответ:

— Об этом я думала, но отказалась — будет уж слишком.

— Слишком? Что за чушь. Это постоянно делается, особенно в Сити: промышленный шпионаж, финансовый шпионаж… Тут же миллиардами ворочают. Есть у меня приятель…

— Вот уж в этом я не сомневаюсь, — рассмеялась Сара, оборвав Джейкоба на полуслове.

— Короче, — раздраженно бросил Джейкоб, — хочешь, чтобы я с ним связался?

Сара сделала очередной глоток и задумчиво посмотрела на чашку.

— Даже не знаю, что и сказать. Не уверена, что все так ладно получится. Да и что скажет президент?

— А ты как думаешь?

— Вообще-то от разговора о том, как я буду действовать, он всячески уходил; по-моему, он рассчитывает на мое благоразумие. Собственно, Баррингтон прямо сказал — действуйте на свой страх и риск. Его интересуют не методы, а результаты. Разве что предложил время от времени, по ходу дела, что называется, сверять часы.

— И это все?

— Ну, что еще? — Сара пожала плечами. — Сказал, что ему нужны доказательства преступления, хотя, может, и не такие неотразимые, которые потребовал бы суд. Но о том, как их добыть, и словом не обмолвился. Только одно повторял: «Наблюдайте». — Сара улыбнулась. — Полагаю, «жучки» могут считаться достаточно эффективным методом наблюдения, как на твой взгляд?

Джейкоб кивнул.

— На что он особенно нажимал, — продолжала Сара, — так это на то, как важно не попасться. Если попадетесь, говорит, открыто помочь вам ничем не смогу.

— И что за этим, как тебе кажется, стоит?

— А за этим стоит то, что действовать мне придется втихую и, возможно, вопреки закону.

Разумеется, говорила себе Сара, такое напутствие не вполне согласуется с положением Баррингтона как президента Национального банка, но ситуация такова, что допускает некоторую гибкость. Она всегда считала, что разнообразные сомнительные операции осуществляются от имени государства, так что, приступая к выполнению своей задачи, не испытывала ни угрызений совести, ни боязни. Главное одно — не попасться.

— Да, чуть не забыла: он дал мне три тысячи фунтов. Сказал, на расходы.

— А на какие именно, не объяснил? — Джейкоб поднял брови.

— Нет. Сказал только, что мне самой видно будет.

— Итак…

— Итак, — улыбнулась Сара, — пожалуй, тебе все же стоит связаться со своим приятелем.

В течение какого-то часа из пассивного наблюдателя она превратилась… в кого? — точно, пожалуй, и не скажешь. Но в одном была уверена: границу она пересекла. В тот момент Сара не задавалась вопросом, мудро ли поступает. В тот момент она словно завороженная шла за дудочкой волынщика, и дудочкой этой было ее собственное любопытство. В тот момент никаких признаков опасности она не замечала. А беспокойство проистекало просто от неопределенности, от того, что впереди — неизвестность. Такое чувство посещало ее далеко не впервые, так что и на этот раз оно быстро перестало ее беспокоить. Дело привычное.

Глава 12

У Джанкарло Катаньи ладони взмокли от пота, и, прежде чем пожать Фиери на прощание руку, он быстро отер их сзади о брюки. Впрочем, вряд ли от Фиери это ускользнуло, да к тому же в кабинете у него было так холодно, что жар ладоней уж никак не скроешь.

Он испытывал и страх, и — не менее остро — отвращение к собственному страху. Слава Богу, что хоть так; в злобе можно, как всегда, найти хоть какое-то укрытие.

Тем более что есть на кого ее обрушить — водитель и охранник под рукой. Беззаботно покуривая, они стояли, прислонившись к его служебному автомобилю. А что, если киллеры налетят, завопил он, какой от вас, черт побери, прок? Да никакого, подавив усмешку, молча согласились оба.

Президенту Итальянского банка телохранитель полагался по должности, впрочем, как и большинству высших чиновников местного банковского мира. Телохранитель — это и защита от возможной угрозы, и свидетельство общественного положения. Что до Катаньи, последнее давно перестало тешить его тщеславие, ну а защита… он-то хорошо знал, что если необходимость в ней вдруг возникнет, то целый легион охранников не убережет его. Так что он даже не пытался укрепить в своих охранниках (а было их четверо, работали посменно) чувство личной преданности. Пусть лучше будут инструментом терапии, мишенью злобы.