Гадюшник

Макдермот начинал свою карьеру на рынке, имея дело как раз с л. с., и Сара была одним из первых его клиентов. Когда Макдермот перешел на другую работу и занялся финансовыми операциями коммерческих учреждений, с большинством прежних клиентов он распрощался, но Сара осталась. Не то чтобы их начальство приходило в восторг от этих отношений, было в них даже нечто от инцеста, но — мирилось. Резоны, выдвигавшиеся Сарой и Джонни, принимались в соображение. Им просто нравилось работать в паре, это доставляло им удовольствие, облегчало тяготы рабочего дня, а самое главное — и Сара, и Джонни были фаворитами и приносили своим банкам крупные прибыли. Небольшое отклонение от принятых правил этим двоим можно было позволить.

Если на рынках ничего не происходило, они могли целыми днями болтать по телефону, перебрасываться шутками и вообще всячески дурачиться. Но коли начиналось дело, разговор шел серьезный.

— Джонни, что там у тебя с фунтом?

— Идет за 1,456070 доллара.

— Беру три миллиона, л. с.

— Заметано. А ты не слишком рискуешь?

— Не беспокойся, я знаю, что делаю.

— Надеюсь.

Впервые в жизни Сара играла так по-крупному на собственные деньги. Работая в «Финли», она оперировала суммами, в сотни раз превышающими эти несчастные двести тысяч, но то были чужие деньги, маклеры называют их ОПМ, то есть опиум. А это совсем другое дело. Тогда это просто товар, набор цифр, обращающихся по кругу. Разумеется, испытываешь возбуждение, а если проигрываешь — досаду и даже боль, но ничего похожего на бурю эмоций, на пожар в крови нет. Просто чужие деньги куда-то исчезают.

Сара заполнила форму, проставила время, бросила бланк в лоток и закурила сигарету. Она переживала волнующую гамму чувств, хорошо известную игрокам. Если все пойдет не так, как надо, деньги пропадут, а вместе с ними — ощущение твердой почвы под ногами. Но при удаче она заработает десятки тысяч долларов. Да в придачу убедится, что чутье ее не обманывает. Конечно, не докажешь, что Скарпирато действует, опираясь на полученную откуда-то информацию, но подозрения укрепятся. Сара откинулась на спинку стула, закинула голову и с шумом выдохнула дым в потолок. Эрнотт не спускал с нее подозрительного взгляда.

Буквально несколько минут спустя центральные банки Семерки одновременно начали скупать фунты и продавать доллары. Весть об этом мигом разнеслась по всему финансовому миру: кто-то где-то покупает фунты по-крупному. Поначалу отреагировали большие банки, затем в отходящий поезд попрыгали покупатели помельче.

В четверть третьего по лондонскому времени, через десять минут после того как Сара сделала ставку, курс фунта начал расти. Сара следила за мелькающими на экране цифрами, теперь они запрыгали быстрее, чем до ее скудного обеда. Испытывая нарастающее возбуждение, она потерла глаза. Фунт рос медленно, но неуклонно. Вся подобравшись, отбросив все остальные мысли, Сара следила за происходящим. Она вела мысленный диалог с рынком, ощущая колебания цен всеми фибрами души. С каждым щелчком — сотая доля цента всего-навсего — она добавляла к своему счету триста долларов. А для банка это было пятьдесят тысяч.

Маклеры внимательно наблюдали за происходящим. Оставив свое святилище, Данте Скарпирато устроился рядом с Эрноттом и вперился в экран. Курс фунта продолжал расти, и ему все труднее становилось сохранять спокойствие. К трем часам этот рост составил три четверти цента, и, стало быть, прибыль банка выражалась более чем в четырех миллионах долларов. Отбросив взаимную неприязнь, все трое сбились в кучку, не сводя глаз с экрана. По общему мнению, было еще рано прекращать игру. Темпы роста стерлингового курса увеличивались.

К двадцати минутам четвертого он вырос на целый цент. Объяснения этому никто не находил. Просто кто-то где-то скупал крупные суммы в фунтах. «Покупайте фунты» — рынок чутко внимал упорному зову. Саре было важно только одно: центральные банки, во главе с Бундесбанком, скупали фунты. Именно на это она и рассчитывала. Слегка повернувшись, она искоса бросила взгляд на Скарпирато и Эрнотта. Судя по всему, подготовилась к событиям не только она.

По мере того как прыгающие на экране цифры укрепляли Сару в ее подозрениях, нарастало и чувство страха, смешанного с возбуждением.

К половине четвертого курс фунта вырос на цент с четвертью. Личная прибыль Сары составила 37 тысяч 500 долларов: совсем немало, хотя в сравнении с прибылью банка сущие гроши. Сара быстро подсчитала в уме: семь миллионов долларов.

Она исподтишка посмотрела на Скарпирато и Эрнотта. Те разве что не дрожали от напряжения. Прибыль получилась изрядная, если бы речь шла о личном счете — просто астрономическая. Продолжать было бы чистым безумием. Валютные рынки — самое непрочное дело в мире. Случись у премьер-министра инфаркт, разом возникнет некая неопределенность и фунт покатится вниз. Да мало ли что еще может случиться — вариантов полно, и последствия непредсказуемы. Надо немедленно начинать продажи, кончать игру и получать свои денежки.