Гадюшник

— Сара, это я. Если ты не одна, сразу выключи запись. — Последовала длительная пауза, и Масами заговорила вновь: — Слушай, должна тебя предупредить. Эрнотт до всего докопался, нашел «жучки» и на работе, и у Карлы. Вчера вечером он был у меня. Я сказала, что ничего не знаю. Тогда он избил меня. — Теперь Масами говорила ровно и бесстрастно. — Мне пришлось во всем признаться. Извини. Я сказала, что ты затеяла все это, потому что боялась, что он хочет от тебя избавиться, и, чтобы застраховаться, решила собрать на него компромат. Впрочем, ведь так оно и есть. — Масами негромко рассмеялась.

Это на тот случай, если я все же не одна, подумала Сара. Запись кончилась.

Сара поспешно набрала номер Масами. Никто не ответил. Ее охватили гнев и отчаяние. И еще она чувствовала себя виноватой. Сара изо всех сил, так, что капельки крови выступили, вонзила ногти в ладонь. Немного придя в себя, взяла с кофейного столика пачку сигарет и закурила. В голове чуть прояснилось. Во-первых, надо как-то решить вопрос с Эрноттом, во-вторых, придумать, как дальше быть с заданием. Как бы объединить одно и другое.

Час спустя Сара неторопливо пересекала торговый зал. По крайней мере у нее хватило времени полностью взять себя в руки и придумать версию, которая, как она надеялась, прозвучит убедительно. Если ей удастся ничем себя не выдать, появляется небольшой шанс проникнуть в самое ядро гнусной аферы, а заодно выяснить, кто все-таки эти Третий и Четвертый (что Скарпирато здесь ни при чем, Сара была теперь уверена). Тогда у Баррингтона доказательств будет больше, чем достаточно. Но с местью придется повременить, сейчас у нее другая роль. Она несколько раз глубоко вздохнула и села на свое место рядом с Эрноттом.

Он с удивлением посмотрел на нее, и тут же глаза его налились яростью. Не давая ему и рта раскрыть, Сара понимающе улыбнулась:

— Пожалуй, нам стоит поговорить, ты не против? Может, выйдем? — Она поднялась и двинулась к выходу. Мрачно посмотрев Саре в спину, Эрнотт тяжело затопал вслед. Скарпирато с удивлением наблюдал за ними из своего кабинета.

Они оперлись о железную, выкрашенную в зеленый цвет решетку парапета вдоль набережной Темзы. Над ними нависало здание ИКБ. Река медленно несла свои воды. Мимо прополз, наполовину погрузив брюхо в грязную, засоренную реку, какой-то буксир. Он тащил за собой огромную баржу, груженную кирпичом. За ним, то взмывая, то ныряя в воду, с пронзительным криком неслись чайки. Повсюду вдоль набережной, перешептываясь, а то взрываясь смехом, стояли парочки. Кое-кто бросал любопытные взгляды на моложавого банкира и стоявшую рядом с ним красивую женщину. Он был насуплен, она, напротив, небрежно опиралась на парапет, насмешливо поглядывая на спутника. Со стороны могло показаться, что они ссорятся, при этом преимущество явно на стороне женщины.

Эрнотт остановил на Саре тяжелый подозрительный взгляд, словно говоря: не вздумай со мной шутить, малышка. Сара спокойно закурила, затянулась несколько раз и стряхнула пепел в грязную воду. Раздраженный ее молчанием, Эрнотт почти выкрикнул:

— Ну и что это за игру ты, черт возьми, затеяла?

Не отрывая глаз от реки, Сара сделала еще пару затяжек и наконец повернулась к нему. Она улыбалась, но смотрела на Эрнотта остро и пронзительно.

— Не хочу оставаться в стороне.

Эрнотт поднял очи горе, шагнул к Саре и изо всех сил сжал ей запястье.

— Послушай, идиотка ты эдакая, ты ведь даже не понимаешь, во что ввязываешься.

Сара подалась немного назад, поставила каблук на его левую ногу и перенесла на нее всю тяжесть тела. Эрнотт поднял руку и уже собирался вмазать ей, но что-то в ее лице остановило его. Он выпустил ее запястье, и Сара отступила.

— Ошибаешься, прекрасно понимаю. Вы там целую шайку организовали и неплохие делишки прокручиваете. Вот и мне захотелось присоединиться. — Сара оперлась о перила, зацепившись каблуком за нижнюю планку. — Должна признаться, ничего в этом роде я не ожидала, рассчитывала только на то, что твоя очаровательная Карла хоть как-нибудь ненароком тебя подставит, и тогда можно будет держать тебя на коротком поводке. — Сара помолчала, не отводя взгляда от его раскрасневшегося от ярости лица. — Насколько я понимаю, все это тебе уже известно со слов моей подруги. Но потом я кое-что разузнала о вашей грязной афере. — Эрнотт открыл было рот, но Сара подняла руку, не давая ему сказать ни слова. — Но можешь не волноваться. Никому ничего говорить я не собираюсь. Да и при желании вряд ли бы это имело смысл — ведь и я не в лучшем свете предстаю во всей этой истории. — Сара говорила небрежно, даже слегка улыбаясь.

Заметно было, что Эрнотт понемногу успокаивается. Сара продолжала тем же спокойным, как бы урезонивающим тоном: