Гадюшник

Он пересек площадь и вышел на Олд-Черч-стрит. Сейчас он затеряется в толпе на Кингз-роуд, а потом повторит этот маршрут. Пока же надо еще кое-что разведать. Не то чтобы это было так уж необходимо. Но он считал, что неплохо знать, где в каждый данный момент находится жертва, и даже, если возможно, слышать ее голос.

Он разыскал телефонную будку на Кингз-роуд, набрал номер, и при мысли о Саре, ее красивом лице у него участился пульс.

Сара сказала Скарпирато, что после обеда ей надо отлучиться — срочное личное дело.

— Да Бога ради, — улыбнулся он. — Так или иначе, пятница после полудня — мертвое время.

Сара с облегчением вернулась к себе на место и, прихватив сумку, уже двинулась было к выходу, когда Уилсон крикнул ей вслед:

— Эй, погоди минуту. Это тебя. Кто-то с итальянским акцентом.

— Да, слушаю, слушаю, — раздраженно крикнула Сара в мембрану. Но на том конце провода молчали.

Съежившись в телефонной будке, Карудо довольно улыбался. Сара Йенсен на работе, как оно и должно быть. В конце концов для нее это обычный день. И она еще не знает, что ему суждено быть последним в ее жизни. При мысли об этом Карудо повеселел.

Сара швырнула трубку на рычаг — надо же, и так времени в обрез, а тут еще какой-то идиот развлекается звонками. Она схватила сумку и чуть не бегом направилась к выходу.

Сара поймала такси на Лоуэр-Темз-стрит и велела водителю что есть духу мчаться на Карлайл-сквер; а оттуда они поедут в Хитроу. Водителю этот маршрут явно понравился — неплохая выручка, фунтов сорок, не меньше, быстро прикинул он.

Через полчаса машина притормозила у стоянки, на углу ее дома. Сара, не теряя ни секунды, помчалась наверх — надо взять паспорт, запихать в сумку самое необходимое и позвонить Джейкобу — пусть знает, где ее искать в случае чего.

Выключив двигатель, таксист лениво посматривал на ухоженный сад. Он заметил долговязого молодого человека в бейсбольной кепочке — тот приближался к машине. Что-то неприятное было во всем его облике, он напоминал голодного хищника. И водитель даже вздохнул с облегчением, заметив, что молодой человек повернул на Кингз-роуд и скрылся из виду.

Услышав, что в окошко стучат, он встрепенулся. Пассажирка вернулась, сжимая в ладони ручку небольшого чемоданчика.

— Поехали.

Машина повернула на Кингз-роуд. Сара сидела сзади, погрузившись в оставленный кем-то номер «Ивнинг стэндард».

На углу стоял молодой человек в бейсбольной кепочке. Он смотрел прямо перед собой и не заметил, что мимо в такси проехала красивая женщина.

Самолет приземлился в Женеве в пять тридцать пять. В зале прилетов Сару встречал Петер Джеггли. Он сухо кивнул ей и провел к машине — «альфа-ромео» голубого цвета с поднятым верхом. На улице было влажно и тепло.

Ехали молча. Легкий ветерок трепал у Сары волосы. Выбравшись из пробки, они полчаса спустя свернули на улочку в старом районе, в полумиле от места работы Петера. Он плавно притормозил и, слегка улыбаясь, ловко пристроился на свободное место между двумя машинами. Все еще не говоря ни слова, он провел Сару в свою квартиру на первом этаже. В походке его ощущалась некоторая напряженность. Обязанности хозяина дома и старого приятеля не очень-то вязались с выполнением профессионального долга. Он предложил Саре виски, налил себе и устроился рядом с ней на диване.

Петер смущенно вертел бокал в руках. В комнате физически ощущалось напряжение. Сара даже не пыталась затеять светский разговор. Что бы он там ни собирался сказать — пусть скажет, и с этим будет покончено. А уж потом они поболтают, как старые друзья.

Питер откашлялся.

— Вот, какое дело, Сара… — Вид у него был, как у домашней собачонки, — немного испуганный, но в то же время решительный.

Сара улыбнулась и слегка пожала плечами — грехи отпускаются заранее.

— Эти три миллиона, что ты сделала на валютных спекуляциях. Я должен доложить начальству. Но сначала хотел задать тебе несколько вопросов.

Сара невольно вздохнула, откинулась на спинку дивана и пристально посмотрела на Джеггли, словно хотела прочитать что-то в его глазах.

Случай чрезвычайный. В принципе никто не может запретить ей распоряжаться деньгами на своем счету по собственному усмотрению, и банк не вправе требовать от нее никакого отчета. Предполагается, что он просто следит за тем, чтобы все было в порядке, аккуратно ведет бухгалтерию, начисляет проценты и, как положено, берет кое-что себе за услуги. А Джеггли ведет себя, словно опекун. Сара вдруг сильно обозлилась и, чтобы немного успокоиться, сделала большой глоток виски. Она старалась рассуждать спокойно и взвешенно, но что-то такое колотилось в висок, не давая сосредоточиться.