Гадкая ночь

Сервас ехал быстро, слишком быстро и едва не утратил контроль над машиной; задел правым боком мотоциклиста и вильнул влево. Большой двухколесный зверь завалился на машину-соседку, та – на следующую, и на подземном пространстве сотворился хаос из грохота, лязга и ругательств.

Сервас ничего этого не слышал: он на полном ходу вылетел по извилистой траектории к заправочным колонкам, ударил по тормозам, повернул направо и рванул к выезду на бульвар.

Майор Сервас бежит из родного комиссариата, как бандит! Все сотрудники слышат натужный рев двигателя.

Мартен вцепился в руль потными скрюченными пальцами, гоня от себя страшные мысли: шлагбаум не поднимется, кто-нибудь встанет на пути, все плохо кончится, он закончит свои дни в…

Соберись, кретин!

Шлагбаум…

Поднимается! Он не верил своим глазам. Надежда вернулась, адреналин наподдал ему по заднице.

На бульваре Сервас подрезал «Мини»; водитель возмущенно загудел, а он свернул налево, чиркнув колесом по бровке тротуара, тянущегося вдоль канала, и поехал к мосту Миним.

Двадцать секунд.

Приблизительное время, за которое он преодолел триста метров, оставшиеся до моста.

Через пятнадцать секунд машина оказалась на другой стороне канала. Так, теперь на проспект Оноре Серра [122].

Еще пятьдесят нескончаемых секунд из-за затора – ни одна сирена пока не завыла – его сердце уподоблялось тамтаму, и в какой-то момент он почувствовал искушение вернуться в комиссариат. «Ладно, парни, я сделал глупость, мне очень жаль…» Невозможно, он сам взошел на эшафот.

Ну вот, еще двести метров… Он повернул налево, на улицу Годолен – здесь ему послышался звук сирены, – потом направо, через сто пятьдесят метров, на улицу де ля Баланс, и затерялся в лабиринте квартала Шале. Бросил «Форд» и побежал.

Жутко хотелось курить и еще увидеть дочь, но и это теперь невозможно. Дверь – невидимая – захлопнулась и с этой стороны.

Сервас подумал о Гиртмане, который запретил ему курить. Полжизни отдал бы за сигарету! Он достал пачку, смял ее в кулаке и продолжил одинокий путь по тротуарам.

* * *

Майор стоял в очереди за группой азиатов (он не отличал японцев от китайцев или корейцев). Пункт проката автомобилей находился в центре стоянки перед въездом в аэропорт Тулуза-Бланьяк. Когда подошла его очередь, он предъявил паспорт на имя Эмиля Каццаниги, заполнил бумаги, получил машину, положил в багажник вещи, купленные в «Галери Лафайет» в центре города, и сел за руль.

Пятнадцать минут спустя Мартен взял курс на Средиземное море. Совершенно новый «Пежо 308 ЖТ» был заправлен под завязку, на небе сияло солнце, и майор ощутил пьянящее чувство свободы, предварительно убедившись, что едет намного медленнее допустимой скорости. В памяти неожиданно всплыло указание докторов: «Избегайте длинных маршрутов!». Ему предстояло провести за рулем не меньше пятнадцати часов. Что, если он умрет, не доехав до места назначения? Вдруг у него остановится сердце на скорости сто тридцать километров в час?.. Стоп. Лучше подумать о Гюставе и Гиртмане на плотине, о дочери, которая почему-то выглядит уставшей, о Рембо, пригрозившем: «Я не поверил вам ни на секунду и докажу, что вы солгали», о сестре Кирстен, художнице и поклоннице теней, ушедшей, как видно, в мир иной… Он вспомнил слова норвежки: «Не говори мне спасибо, пожалуйста».

Она сказала то, что думала? А он, что он почувствовал? Сервас не был влюблен, но не мог не признать, что в последнее время много думал о своей временной напарнице. Как все повернется теперь? Он в бегах, она должна вернуться в Норвегию. Разойдутся ли их пути окончательно или они еще встретятся?

Несколько часов спустя, миновав Ним и Оранж, Сервас оказался в долине Роны, где дул резкий мистраль, и возле Валанса [123] перебрался с А7 на А9 в южном направлении. Пришлось остановиться и перекусить сэндвичем с тунцом и майонезом и выпить двойной эспрессо на площадке для отдыха неподалеку от Бургуэн-Жальё. Потом он продолжил свой путь к Альпам, Аннеси и Женеве, куда добрался к вечеру.

Теперь он ехал по северо-восточному берегу Женевского озера в сторону Моржа, потом взял севернее к Невшательскому озеру. Впереди его ждала нетронутая белизна бернских Альп. Горы выделялись на фоне ясной ночи, как огромные меренги на черном покрывале. Оставив за спиной Цюрих, Сервас покинул Швейцарию, в девять вечера пересек австрийскую границу возле Лустенау, потом немецкую в Линдау, обогнул Боденское озеро и через час оказался в пригороде Мюнхена.

В начале двенадцатого Сервас вернулся к австрийской границе близ Зальцбурга и поехал по Зальцкаммергуту – озерному краю, со времен палеолита охраняемому величественными вершинами Дахштайна.

В Халльштатт сыщик въехал в начале первого ночи. Озеро было окутано туманом и мраком. Узкие мощенные булыжником улочки, фасады тирольских шале, фонтаны и бельведеры – все напоминало декорации фильма «Хайди» Алена Гспонера.