Гадкая ночь

На лице Цехетмайера появилось высокомерно-презрительное выражение. Этот болван не способен принять самого простого решения, как же он ухитрился стать миллиардером?

– Искать мальчика, что же еще, – ответил он. – Для начала разместим фотографию на сайте. А потом пустим в ход все имеющиеся ресурсы.

12. Вечер-2

– Я все хорошо взвесил, Мартен, – сказал Стелен. – И поручу дело кому-нибудь другому.

Сервасу показалось, что он ослышался.

– ?!

– Если за всем этим стоит Гиртман, ты не можешь…

– Я не понимаю, – неожиданно вмешалась норвежская сыщица. – Никто не знает преступника лучше майора Серваса. Он фигурирует на всех снимках, найденных в каюте на платформе. Так зачем отстранять его от операции?

– Дело в том… у майора все еще статус выздоравливающего.

– Но он поправился, раз вышел на работу?

– Да, и всё же…

– Я хочу работать именно с вашим заместителем, если не возражаете, – железным тоном заявила Кристен. – На мой взгляд, никто не справится с делом лучше его.

Сервас усмехнулся, заметив, как насупился Стелен.

– Хорошо, – нехотя протянул комиссар. – На сколько дней вас отпустило начальство?

– На пять. Потом придется вернуться – если мы ничего не найдем, конечно.

Сервас спросил себя, что будет делать с этой бабой в качестве довеска. У него нет ни малейшего желания изображать гида и делать над собой усилие, болбоча по-английски. Все и так непросто – он должен показать всем и каждому, что вернулся и готов действовать в полную силу. А Стелен сначала вешает на него иностранку, а потом вдруг решает отстранить от расследования… Ничего у босса не выйдет, фотографии – решающий довод в его пользу.

– Конечно, – улыбнулся комиссар. – Если вы вдруг обнаружите хоть что-нибудь существенное, я хочу узнать об этом первым.

Если вдруг…

– А что, если фотография мальчика должна была увести нас в другую сторону?

Кирстен и Стелен несколько секунд молча смотрели на Мартена.

– Думаешь, снимок – приманка и обманка? – спросила норвежка.

Он кивнул.

– То есть фотография оставлена с умыслом? – продолжила Кирстен. – У нас была такая версия. – Она прищурилась. – Все слишком очевидно, да? Слишком просто…

– Еще мысли были?

– О чем?

– О фотографии.

– Не понимаю.

– Можем мы извлечь из нее еще хоть что-нибудь полезное?

Кирстен смотрела на Серваса со смесью любопытства и озадаченности, Стелен нетерпеливо ждал объяснений – у него было полно других дел, и Сервас почувствовал разочарование, как и во во время оперативки. Даже Венсан и Самира проявили более чем умеренный интерес, хотя самочувствием поинтересовались, шеф как-никак…

– Зачем Гиртману сбивать нас со следа, если они с мальчиком могут залечь на дно где угодно? Почему он так поступает? В чем его интерес?

Кирстен не спускала с Серваса глаз.

– Продолжай, – попросила она.

– Я слишком хорошо знаю Гиртмана. Он никогда не сработал бы так топорно. Но одно очевидно: мои фотографии и ваше… твои имя и фамилия на листке бумаги в кармане убитой… Он хотел свести нас. Вопрос в том, зачем ему это понадобилось.

* * *

Она поставила чемодан на кровать и открыла его.

Достала блузки, юбки, брюки. Два свитера, две косметички (в одной лежали умывальные принадлежности, в другой – тушь, тени, духи), пижаму: батистовые штаны в цветочек и футболку. Разложила всё на покрывале. Вынула кружевное белье от «Ажан Провокатёр» и «Викториа’з сикрет», купленное в «Стин и Стрём». Она знала, что никто не насладится видом трусиков с атласным бантиком сзади, но это ее не волновало. Возбуждала игра – нравилось прятать вызывающие наряды под строгой, протокольной одеждой, как сокровище, предназначенное тому, кто дерзнет выяснить, а что там, внизу. Интересно, найдется такой бесстрашный рыцарь во Франции?

Она заметила взгляд Венсана Эсперандье и сразу его вычислила. Бисексуал. У Кирстен на такие штуки был нюх. Она выставила на полочку дневной крем, шампунь (не мыть же голову гостиничным!) и зубную щетку. Посмотрелась в зеркало и расстроенно покачала головой. Лицо красивое, но выдает психологический профиль: главенствует самоконтроль, психически ригидна. Серьезная, слегка скованная сорокалетняя женщина. Идеально. Именно такой она хочет казаться…

Двое мужчин одновременно: интересный мог бы получиться эксперимент, – подумала она. В Осло о таком лучше даже не мечтать – обязательно дойдет до коллег, и тут же узнает вся Дирекция. Но здесь… далеко от дома…

Она достала игрушку. Нашла в «Кондомериет» [53], у ворот Карла Йохана, напротив аркад базара, в глубине лавочки, где толкались, хихикали и пихались локтями молоденькие женщины, ее ровесницы и парочки. Одна из замужних дам обхватила пальцами внушительную секс-игрушку, как будто собралась порадовать партнера. В аэропорту Осло Кирстен наблюдала за реакцией сотрудника, сканировавшего багаж. Он сидел перед экраном и не удержался – повернул голову и посмотрел ей вслед, когда она забирала чемодан с транспортера.