Гады. Старая кожа

И чуть не брякнул: дивизия «Мёртвая голова». Эта аббревиатура смешила его с первого дня знакомства со своей ипостасью мутанта. Сменить первую букву, и он обвинит самого себя в предательстве памяти дедов, погибших за свободу родной земли. Но, в данном конкретном случае это клеймо гласит: манипулятор сферы доступа абсолютного проникновения, стабилизатор системы. Судя по порядковому номеру, его коллеги и впрямь были редкими пташками. Особенно после конца света. А второй номер указывал, что среди коллег стабилизаторы были узконаправленными спецами, что давало повод для гордости. Во всяком случае, хотелось так думать: стабилизатор всяко лучше какого-нибудь там расшатывателя или разрушителя.

— Значит, база специального назначения, — задумчиво озвучил он название мавзолея вокруг и съязвил: — А я-то думал: НИИ цитологии и генетики. Ага, — побежал он глазами дальше по тексту. — Значит, коллега, это ты оставил нам лазейку. И базу не дал взорвать целиком. Заморочил минёрам голову. Спасибо, конечно… Что?! — офонарел он, не веря своим глазам. — Ты это серьёзно? Я тебе тут что: сапёрная рота? Да я за всю жизнь взрывал лишь водяные бомбы. Не путать с водородными! Это такие пакеты с водой. Классно об асфальт… Ладно, это меня занесло в сторону, — проворчал он и продолжил читать.

Пришлось пережить эту мутотень — дед очень просил. Тот весьма скопидомски относился к собственной памяти, чтобы забивать её всяким отжившим барахлом. Но, кое-какие кластеры инфы загрузил, посчитав их полезными в деле выживания своего неординарного потомства. Не надеясь на свои магические прибамбасы, он рекомендовал внуку так же прибарахлиться, покуда ещё есть где. И пока Дон грузил рекомендованную инфу — в башке ещё копошилось любопытство, подзуживая перечитать всё остальное. Но, на второй кипе от него остался только пшик. Архивы заплесневевших мозгов базы так и сдохнут вместе с ней — вынес он приговор тем кипам, что дед выстроил в разделе «фуфло». Тот составлял что-то около восьмидесяти процентов — не поленился прикинуть Дон.

Когда глаза окончательно вышли из повиновения — а лампа сожрала третью порцию масла — он решил закончить рабочий день да пошарить вокруг. Осторожно поднялся с кресла, выбрался из стакана и огляделся. Многочисленные полки с кучами истлевшей трухи. Какие-то ящики с выдвигающими полками — вся мебель из пластика, а потому отлично сохранилась. В одном углу прямо на полу большая куча сухой травы. Поверх неё лежит изрядно подтлевшее одеяло — постель деда. Дон поддел его носком сапога и откинул: под ним обнаружился скелетик какого-то мелкого зверька. Ну да: сено жрать можно, а вот без воды полный швах. Видать, бедолага проник сюда, когда дед шастал туда-сюда. А затем не сообразил попросить, чтоб его выпустили на волю, когда человек в последний раз закрыл за собой люк.

Больше осматривать было нечего, и Дон вернулся к девчонкам. Те обустроили бивуак, приготовили супчик, поели, и теперь, скучали, мандражируя. Подробный отчёт о рабочем дне манипулятора подстегнул их зевательный рефлекс. Если они ожидали фееричного повествования о грандиозных побоищах с монстрами подземелий, то обломились качественно. Потому и уснули почти одновременно. Их рабочий день тоже задался: вокруг бивуака были навалены кучи раздобытого поблизости от лаза топлива. Всё какое-то хилое, но более мясистое росло подальше — туда добытчицам придётся тащиться завтра. А потом послезавтра и так далее, покуда манипулятор не набьёт закрома качественным запасом инфы, грузя её самым вульгарным примитивным образом: читая по бумажке.

Вторым заходом Дон прихватил разом пару дней — очень спешил избавиться от муторного полумашинального чтения. Потому и спать завалился прямо на дедовой лежанке, благо, водой и пайком запасся. Окончательно обалдев, отодвинул подальше очередную проглоченную кипу. Зачем-то взял высохшую чернильницу, дунул в неё и, пошатываясь, поднялся. Оказалось, что на улице полночь, на что указывала луковица часов. Раздобытое на охоте, обжаренное и честно оставленное ему мясо Дон сожрал в минуту — сам не заметил, как оголодал. Ожидал кучу расспросов, но оборзевшего манипулятора дружно игнорировали — демонстрировали, как призрачно взаимопонимание между полами. Желание оправдаться промелькнуло и пропало — обойдутся. Он прихватил своё одеяло, кое-что пожевать, бутыль холодного чая и вернулся в своё логово.

На следующий день его навестила Лэйра, нашедшая дорогу своим гадским радаром. Молча поставила на стол миску с едой и отважно ушагала в темноту коридора. Так продолжалось ещё пять дней. В полдень шестого Дон забил в голову последний кластер, задраил люк и вернулся к девчонкам с чувством исполненного долга. Теперь он знал в теории, как обеспечить им безопасную жизнь. Оставалось поднапрячься и обеспечить её в реале.

— Что теперь? — вполне дружелюбно поинтересовалась Лэйра, когда он смёл последний кусок жаркого.

У девчонок явно перегорело, так что конструктив в отношения вернулся, как ни в чём не бывало.

— Теперь взорвём тут всё к собачьей матери, и пойдём на запад.