Гагаи том 1

Фрося уже давно собиралась навестить Елену и Тимофея, да все как-то не хватало времени. А тут такой случай. Надо же рассказать им, как ее сватали, — хоть посмеяться вместе.

Но веселого разговора не получилось. С Тимофеем опять приключилась беда. Пятый день сидит дома. Уволили. Дорожная прокуратура ведет следствие. Взяли подписку о невыезде.

Обо всем этом узнала Фрося от Елены в первые же минуты своего прихода.

— А где же дядя? — спросила Фрося, не видя Тимофея дома.

— Снова вызвали, — смахивая слезы, проговорила Елена. — Уехал еще утром.

— Ты, мама, какая-то... — ломким голосом заговорил притихший, присмиревший Сережка. Но так и не сказал, какая она. Нахмурился, повел плечами, ну, точно так, как это делает отец.

— Понимаешь, Дорохов его поддерживал, — начала объяснять Елена, — Кинулся Тимоша к нему. Да ведь надо такому случиться — вызвали его в Москву. А начальник отделения не принимает... Судить собираются.

Елена всхлипнула, высморкалась в платочек, заморгала покрасневшими от слез веками, как обиженный ребенок.

— Мама, — укорил Сергей.

— Ну что ты заладил «мама», «мама»! — в сердцах воскликнула Елена. И тише добавила: — Да-да. Знаю, Сереженька. Надо держать себя в руках. А сил моих уже не хватает.

— Правда все равно победит, — сказал Сергей.

— Конечно, — горячо поддержала его Фрося. — Не только света в окне, что начальник отделения. Есть и повыше его. Пусть дядя Тимофей в райком пойдет.

— К Громову? — саркастически усмехнулась Елена. — С Громовым Тимошу уже сводила жизнь. Долго будет помнить.

— К начальнику дороги можно поехать, — стояла на своем Фрося.

— Не хочет никуда обращаться, — вздохнула Елена. — Посмотрю, говорит, чем все это кончится. А сам уже почернел весь...

С тяжелым сердцем ушла Фрося от Елены, так и не дождавшись Тимофея. Вечер выдался тихий, теплый. Шла по крутоярским улицам, поглядывала на звезды, слушала звуки затихающего села. А мысли сменяли одна другую — разные, беспорядочные. Сначала она думала о несчастье, постигшем семью Тимофея. Вся эта история представлялась ей каким-то издевательством над хорошими людьми. Она, как специалист, тоже считает возможным и необходимым повысить на железной дороге техническую скорость. Рано или поздно к этому придет транспорт. Так почему же ополчились на Тимофея?.. Фросе очень жаль Елену. Совсем перевелась. Слова не может спокойно сказать. Фрося почему-то уверена: все закончится благополучно. Но кто и что возместит подорванное здоровье? Какая сила вернет прежнюю жизнестойкость? Может быть, любовь? В любви они счастливы. Фрося видит: Сколько уже живут вместе, а все, как молодята. Когда-то Фрося сказала об этом Елене. Елена повела плечами...

«Как-то само собой получается, — немножко подумав, заговорила она. — Просто интересно мне с ним. Понимаешь? Вот вроде знаю человека. Куда уж больше — муж! Кажется, все познано: самые потаенные уголки души, нрав... Потом убеждаешься, что это не так. Вдруг совсем по-иному проявляется уже известная тебе черта характера. И все — открытия, открытия... Мне кажется — одной жизни недостаточно, чтобы по-настоящему узнать человека, настолько глубок и сложен его духовный мир».

«А дяде тоже интересно с вами?» — простодушно выпалила Фрося.

Елена рассмеялась.

«Это у него спроси».

«Почему же так случается, что распадаются совсем молодые семьи? — допытывалась Фрося. — Им же еще узнавать и узнавать друг друга!»

«Значит, отсутствовала такая потребность, — убежденно ответила Елена. И объяснила свою мысль: — Видишь ли, Фросенька, любовь, основанная лишь на физической привязанности, очень зыбка. Она не выдерживает испытания временем. Достаточно одной из сторон пресытиться... и увлеченность проходит. Иные после этого, подчиняясь условностям морали, продолжают жить под одной крышей — бесконечно далекие, чужие друг другу. Иные — ищут новый объект. Да-да. Я говорю не только о мужчинах. А находят они то же самое, хотя и тешат себя иллюзией новизны».

Этот разговор хорошо запомнился Фросе. Ведь она хочет настоящей любви. Она ищет ответы на вопросы, очень для нее важные.

Ей вспомнилось сватовство. Фрося невольно улыбнулась, живо вспомнив все, что произошло. Она нисколько не раскаивается в своем поступке. Поделом Кондрату и Лаврентию — старым греховодникам, а с ними заодно и Семену.

Почему-то сразу же наплывом предстало перед ней лицо незнакомца — совсем близко, как сегодня на перроне, почти глаза в глаза. И исчезло, оставив странное ощущение не то радости, не то тревоги, заполнив ее душу какими-то смутными, противоречивыми чувствами. Совсем неожиданно мелькнула мысль: «Какой-то он необыкновенный. С ним, наверное, было бы интересно...»