Гагарин. Человек и легенда

НАСА в тот период также временно полагалось на «конверсионные» военные ракеты-носители, а не на ускорители, специально сделанные для космических целей. 21 июля 1961 года астронавт Вирджил Гриссом по прозвищу Гас тоже пролетел по суборбитальной дуге в капсуле «Меркьюри», приводимой в движение баллистической ракетой «Редстоун», и достиг высоты 190 километров. Полет чуть было не закончился катастрофой, когда небольшую крышку люка его капсулы отстрелило вскоре после приводнения. Астронавт выбрался из залитого водой аппарата без шлема, и вода полилась ему за шиворот, внутрь скафандра. Он пытался подать сигнал приближавшимся спасательным вертолетам, но с изумлением увидел, как они спокойно пролетают над капсулой и совсем не спешат ему на помощь. Оказывается, вертолетчики думали, что Гриссом их радостно приветствует. Не обращая на него совершенно никакого внимания, они сосредоточились на том, чтобы извлечь капсулу из волн, прежде чем она уйдет в глубину, но она так отяжелела от воды, что грозила утянуть за собой вертолет. В конце концов Гриссома выручили, а его аппарат отправился на дно Атлантического океана. В сообщениях для прессы НАСА старательно завуалировало тот факт, что астронавт чуть не погиб в море, и превозносило экспедицию Гриссома как почти полный успех.

6 августа с Байконура стартовал Герман Титов. Он совершил 17 витков вокруг Земли на борту второго пилотируемого «Востока», проведя в небе 24 часа, причем некоторое время управляя кораблем вручную. «Когда я полетел, — вспоминал Титов, — моя жена [Тамара] пошла в лес за грибами. Было воскресенье, и она специально решила удрать от журналистов с их настырными вопросами». В полете Титова очень сильно тошнило, вышла из строя система обогрева кабины, так что он чуть не погиб от холода, к тому же тормозящее устройство отделилось не до конца, что его несколько встревожило («Я подумал: может, оно мне и правда еще понадобится, а?»). Катапультирование и посадка в Саратовской области также оказались небезопасными: «На парашюте я пролетел метров пятьдесят над железной дорогой и думал, что вот-вот врежусь в поезд, который как раз проходил внизу. А потом, метрах в пяти над землей, меня развернуло порывом ветра, так что я двигался спиной, когда упал на землю, и три раза перевернулся. Ветер был сильный, он опять подхватил купол, и меня поволокло по земле. Когда я открыл шлем, краем стекла зачерпнул чернозема. В тот год саратовские колхозники хорошо вспахали свои поля — если б не они, посадка у меня была бы еще жестче».

Поезд со скрежетом остановился, из него выскочила небольшая кучка людей, кинулась к Титову. По его словам, он тогда пребывал не в самом радужном настроении. «Я им сказал: „Ну чего уставились? Помогите скафандр снять. Я очень устал“. Планировалось, что у меня будет с собой свежий легкий комбинезон, чтобы переодеться, но, как всегда, его кто-то забыл уложить в мой аварийный запас».

На машине приехала какая-то чиновница, но она так спешила, что не заметила яму на дороге и стукнулась головой о руль. Титов, усмехаясь в душе, перевязал ее бинтами из своей космической аптечки.

Измотанный, весь в синяках, страдающий от тошноты, но живой, Титов стал первым человеком, который провел в космосе целые сутки, и первым, кто совершил не один виток вокруг Земли, а больше. Вероятно, особое удовлетворение ему доставило то, что он обыграл Гагарина на его же поле. От Саратова до Байконура 1500 километров, а значит, историческому, но все-таки неполному «первому витку» Гагарина от 12 апреля недостает этого расстояния, так что первым человеком, по-настоящему замкнувшим орбиту, оказался Титов. В книгах по истории покорения космоса поднимают много шумихи насчет гагаринского «рекорда высоты», но вот эта деталь почему-то ускользнула от всеобщего внимания.

Титов философски относился к опасностям, которым он и Гагарин подвергались, летая на своенравных «Востоках». «Не то чтобы я был к ним готов, но не могли же мы отрабатывать все эти неполадки, слишком мало было тренировочных полетов, и никто не знал, какого рода трудности могут возникнуть. Мы с Юрием составили собственное руководство на случай аварийных ситуаций [для „Востока“] и пытались предусмотреть все, что способно вызвать какие-то проблемы. Ну так вот, руководство получилось довольно тоненькое. Когда ведешь машину, волей-неволей ожидаешь, что когда-нибудь проколешь покрышку. Движущиеся аппараты имеют право отказывать».