Гагаузские народные сказки

— В этом ли ваша нужда? — сказал музыкант. — Только и просите меня, что на скрипке сыграть, ничего другого? Сыграю вам не то, что посреди реки, но и в самом логове у чертей.

— Давай тогда с нами, — обрадовались черти, и двое из них быстро взяли мужика под руки.

Черти шли по воде, как по суше, и скрипач вместе с ними. Это же чертовы проделки! Ни один из них в воду не канул. Не успел мужик этому удивиться, как дошли до середины реки, остановились. Пристали к нему черти: сыграй да сыграй!

Один из них установил в воде пень.

— Садись вот на это, — сказал он, — и играй!

Музыкант играл, а черти вокруг него по воде — чмок-чавк, чмок-чавк — хору танцевали. Река же тем временем текла и все их под пригорок несла, к логову Топал-Шейтана приближала (оно находилось далеко, там, где река с морем встречалась).

Мужик играл, слышались звуки скрипки, но в непроглядной темноте черных чертей вовсе нельзя было разглядеть. Только на том пенечке, на котором сидел скрипач, еле-еле просматривалось белое блюдце. Тени чертей раз за разом к тому блюдцу склонялись.

— Что вы там делаете с блюдцем? — с подозрением спросил мужик.

— Что мы делаем? — ответил один из чертей. — Мазью, что на блюдце, себе глаза мажем.

— А мне можно помазать? — спросил мужик.

— Тебе нельзя, — вскрикнули все черти разом, — а не то ослепнешь!

Мужика это дело заинтересовало. «Что это там за мазь?!» — думал скрипач.

А потом не утерпел и решился: «Ах, будь что будет! И я помажу себе глаза».

Привстав, протянул смычок и коснулся мази в блюдце. Никто и не заметил, как он помазал совсем чуть-чуть уголок своего правого глаза. И что вы думаете, — как только его глаз впитал мазь, так он в кромешной темноте совершенно ясно увидел чертей. Их стало видно, как днем: хвосты черны, как смола, остроконечные уши, большие копыта, редкие серые бороды.

Мужик теперь смекнул что к чему, а когда он бросил взгляд на воду, заметил, что река несет их вниз по течению бог знает куда. Что же теперь делать скрипачу, как спастись от этих рогатых? Принялся он, наигрывая мелодии, чертям одной ногой ставить подножки. Хвостатые зашептались:

— Он нас увидел, хочет утопить.

— Наверно, ухитрился себе глаза помазать.

Как раз в это время звонко-звонко запели утренние петухи — и чертей как не бывало, словно они сквозь землю провалились, клятые мордашки. Несчастный скрипач остался один посреди реки на пеньке. Кинулся было искать то блюдце, но и его не было. Разве безумцы были черти, чтобы оставлять такую чудесную мазь?!

Мало-помалу, гребя руками, мужик выплыл на берег реки и добрался к себе домой. Рассказал жене о своих злоключениях и лег отдыхать. Хвостатые, черные, страшные черти и во сне ему привиделись.

Прошло несколько дней. Отправился скрипач в лес по дрова. И когда он внимательно осмотрелся по сторонам дороги, то заприметил там правым глазом, тем самым, что был помазан чудесной мазью, двух чертенят, которые пилили толстый дуб.

Спрашивает он их:

— Эй, что вы здесь делаете?

— Вот это дерево пилим, — ответили черти. — Только на один палец не допилили, чтобы держалось. Топал-Шейтан отправил нас убить одного мужика, и мы ничего лучшего не придумали. Вот сейчас он по этой дороге проедет, мы свалим на него это дерево да и убьем.

— Как, как вы это сделаете? — прикинулся непонятливым музыкант.

Черт еще раз все рассказал.

Скрипач же все расспрашивает, как бы не понимая:

— Но покажите-ка, где должен проехать тот мужик?

Черти вышли на дорогу и показали. Как только они встали напротив срезанного дерева, музыкант тут же свалил на них дуб. Чертей так придавило, что они свои языки, величиной с лопату, наружу повысовывали. Стали просить-упрашивать они мужика, чтобы отпустил их.

— Еще зло людям будете делать? — спросил он.

— Мы не виноваты, — скулили чертенята. — Нас Топал-Шейтан послал.

— Хорошо, я отпущу вас, — сказал мужик, — но чтобы привели ко мне Топал-Шейтана и принесли то блюдце с мазью.

— Принесем, принесем, — закричали черти, — только отпусти нас.

— Я, — сказал скрипач, — здесь буду ждать. Давайте идите, но не думайте, что сможете меня обмануть — я вас повсюду вижу.

Ждал музыкант, ждал, а чертей все нет и нет. Нашел, кому верить! Они же только и думали, что о спасении своей шкуры.

Мужик запряг тогда своих волов и возвратился домой. А по дороге все себя утешал: «Вы, черти, все равно попадетесь на мой мазаный глаз».

Так оно и случилось. Пять-десять дней спустя отправился скрипач на базар. Среди людей, в толпе, эти двое чертенят то туда, то сюда бегали, но их никто не замечал. Поучали они одного торговца, как покупателя обмануть, а покупателя — как продавца на обмане поймать. Как говорится, что черту хорошо, то человеку плохо. Не стерпел этого музыкант, бросился к двери лавки и загнал бесенят в угол.

— Ну что, разве не говорил я вам, что придет ваш черед, что снова попадетесь мне? — спрашивает их мужик.

Взял скрипач кнут и давай хлестать хвостатых во весь их рост, — куда попадал удар, там проступала кровь.

— Остановись, пощади нас! — взмолились черти. — Остановись, мы сделаем все, что ты скажешь!

Тот велел им привести к нему Топал-Шейтана.