Гагаузские народные сказки

— Пусти нас — мы приведем! — закричали черти.

— Нет больше дураков, — сказал мужик. — Один из вас пойдет и приведет Топал-Шейтана сюда, на базар, и то блюдце с мазью не забудет, а другой здесь, со мной, останется. Если тот не приведет и не принесет, что я велел, то я этому всю шкуру спалю.

Отправился черт звать Топал-Шейтана. Рассказал ему, что так, мол, и так, попали они в переделку.

— Стой, — сказал куцехвостый, — пойду-ка я, наконец, взгляну, что это за скрипач.

Но музыкант, не будь дураком, взял толстую веревку, сделал из нее петлю, и на краю базара дожидался Топал-Шейтана. И вот, когда главарь чертей подошел, мужик изловчился, метнул аркан и стянул узел на его поясе.

— Иди-ка сюда, — сказал он, — голубчик.

— Да как же ты меня разглядел? — стал, задыхаясь, спрашивать Топал-Шейтан.

— Вот этим глазом, — сказал мужик.

Черт приподнялся и ухитрился вынуть мазаный глаз у мужика. Однако конец петли остался в руках у скрипача. Тот от злости наступил на живот черту, да так стянул веревку, что язык Топал-Шейтана выскочил на целый аршин.

— Не дави, эй, не дави, — закричал тот, — задушишь меня!

— Не буду давить, — сказал мужик, — дай мне блюдце.

Нечего делать Топал-Шейтану, отдал мужику блюдце — жизнь дороже!

Мужик в тот же миг помазал свой другой глаз, и сразу же обнаружил черта. Топал-Шейтана веревкой от пояса до горла протянул и за то, что его глаз вынул, на виселицу подвесил. А мазью с того волшебного блюдца помазал глаза всех тех людей, кто был на базаре, чтобы они видели впредь все бесовские проделки.

ДЖЮДЖЯ-ТОДУР

Естек-пестек, ослу — подножка, кто слушает меня, тот мне старший брат, а кто не слушает, на лоб тому пятно.

В стародавние времена, когда гумно было на стеблях, когда я в колыбели был, а отца еще на свете не было, мать моя отправилась в селение Аладжа-Манастир. Прямо шла, ровно шла, шесть месяцев и одну осень шла, кофе пила, табак курила, тюльпаны и гиацинты косила. Дошла до родника Хайдут-чёшмя, села отдохнуть, бросила ягоду винограда в рот — забеременела, меня родила и рассказала мне эту сказку, которую я забыл, а уж потом вспомнил.

Жили-были старик со старухой. Жили они в избушке-мазанке, на дымоходе которой аисты свили гнездо и каждый год аистят выводили. Было у них два вола — один хромой, другой слепой — да пустынное поле, которое раз в два года урожай давало. Только детей у них не было, что очень их огорчало.

— Бабка, я пойду сегодня в поле просо сеять, может, в этом году оно даст урожай.

— Куда ты пойдешь голодный, в доме даже сухаря нет. Иди сначала налови рыбы, я приготовлю поесть, а потом пойдешь в поле.

Взял старик свой сачок и пошел на озеро Кирез-гёл. Бросил сачок в воду — вытащил несколько красноперок. Бросил еще раз, глядь: в сачке барахтается маленький мальчонка — ростом с вершок, усы двух вершков, на ногах домотканые портянки и чарыки.

— С добрым утром, отец! — поздоровался он.

— Ты кто и чей будешь? — спросил старик.

— Я твой сын. Я на камне, на дне озера сидел, и все ждал, чтобы достал меня оттуда какой-нибудь добрый человек и отвел к вам. Очень долго ждал, у меня уж и усы длиннее роста моего стали. Когда я заметил твой сачок, прыгнул в него, чтобы выйти посмотреть, что творится на белом свете. Давай теперь отведи меня домой, а то я дороги не знаю.

Посадил старик мальчонку в торбу с рыбой и пошел домой. У старухи, как только увидела ребенка, язык отнялся от радости.

— Ах ты, мое дитятко! — воскликнула она. — У тебя уже и усы отросли. Назовем мы тебя Джюджя-Тодур[9].

И дед не мог нарадоваться сыну, погладил его по головке и пошел в поле пахать. В обед Джюджя-Тодур принес старику в поле ухи. Отец остановил волов и сел обедать.

Джюджя-Тодуру надоело безделье. Ухватился он за хвост слепого вола, вскарабкался ему на спину, влез в ухо и крикнул громким голосом:

— Ча, Мартин! Хэйс, Брязу!

Волы пошли по борозде, и стал Тодур пахать вместо своего отца. Провел одну борозду, провел вторую, борозды ровные, как струны, ни огрехов, ничего, — только посвистывание его было слышно.

— Отец, — сказал он, снова дойдя до края поля, — ты ляг отдохни немного, я сам буду пахать. Если кто-то меня захочет купить, продай, не бойся, я все равно вернусь к вам.

Прилег дед отдохнуть и задремал. В это время полем проезжал богатый купец. Глянул: пахарь в тени спит, а волы сами пашут — гляди, что за чудо!

— Эй! — крикнул купец. — Что за невидаль такая!

— А в чем дело? — откликнулся старик.

— Да вот, диву даюсь, никак не пойму, как так волы сами пашут.

— Ты получше глаза открой и заметишь, что ими мой сын управляет.

— А где же он? — еще больше удивился купец.

— В-о-о-он там, у вола в ухе.

Купец приблизился к волу и, заметив малыша, вытаращил глаза от удивления.

— Продай его мне, хозяин! — стал умолять богач.

— Сколько дашь? — спросил старик.

— Сто золотых монет.

— Идет, забирай его!

Отсчитав старику деньги, купец запихнул Джюджя-Тодура в карман и поехал своей дорогой.