Гайдук Станко

«Задумали ни за что ни про что погубить человека! Как бы не так… Есть еще на свете бог, наш старый приятель!»

И он быстро зашагал в сторону села, намереваясь сообщить сначала эту новость священнику, а уж потом разыскать Станко.

Но священник попался ему навстречу.

— Ты куда?

— К тебе.

Священник по лицу Верблюда понял, что что-то стряслось.

— Что случилось? — спросил он в страхе.

— Беда… Алексу бросили в темницу, в подвал под ханом…

— Когда?!

— Сейчас. Я только оттуда. Его обрекли на страшные муки. Я слышал их разговор. Маринко будет его пытать…

— Ну?

— Так вот знай. И потолкуй с людьми, придумайте, как нам быть. Ведь то, что случилось сегодня с Алексой, завтра может случиться с тобой, с Йовой и другими… А я пошел к Станко.

— Где он?

— Вот уже несколько дней, как все они на Подинах. Там и атаман. Скажу им, что терпение наше иссякло. А потом отправлюсь к Катичу, Стояну, протоиерею Николе. Скажу им, что от их перешептываний толку чуть, пора браться за дело. До свидания, отче.

Верблюд повернулся и зашагал в Подины.

Он торопился. По лицу его струился пот. Вдали слышался глухой рокот Дрины. Верблюд шел ему навстречу. Вдруг он остановился и закаркал.

Ему ответили карканьем. Не успел он и шагу шагнуть, как перед ним вырос человек.

— Верблюд?

— Я, Йован. Атаман здесь?

— Здесь.

Верблюд направился к атаману.

Гайдуки сидели прямо на траве.

Верблюд понял, что он прервал какую-то веселую шутку Заврзана. При его появлении гайдуки мигом вскочили на ноги.

— Бог в помощь! — поздоровался Верблюд.

— Здравствуй! — загремело со всех сторон.

— Что случилось? — заволновался атаман, увидев его грустное лицо.

— Несчастье.

— Несчастье?! — вскрикнули гайдуки.

— Несчастье! Станко! Отца твоего бросили в темницу.

Эта весть прозвучала как гром среди ясного неба. Станко кинулся было к Верблюду, но в глазах у него потемнело, и он остановился. Он хотел что-то сказать, но язык не слушался…

— Как? За что? — зашумели со всех сторон.

Верблюд рассказал все по порядку.

— Какая у него темница? — спросил атаман.

— Я заглянул туда одним глазом, — отвечал Верблюд. — Там так смрадно, что даже змеи бегут оттуда.

— Атаман, — сказал Суреп, — надо вызволить человека!

— Да, да, вызволим его! — закричали со всех сторон. — Все пойдем!

— Все не пойдем. Не стоят они того, чтоб бросать на них весь отряд. Верблюд, сколько стражников у турка?

— Десять.

— Десять и два — двенадцать… четырнадцать… Хорошо, хорошо, — подсчитывал атаман. — Пойдут Суреп, Илия, Станко, Зека, Йован и Йовица. Хватит.

— Хватит! — грянул Станко. — Я и сам справлюсь с ними! Перережу их, как овец!

— Спокойней, Станко, спокойней! — сказал атаман. — Не забывай, что имеешь дело с мерзавцами. Суреп, иди сюда.

Суреп подошел.

— Сначала ступай к священнику и договорись с ним, — наставлял его атаман. — Верблюд и Заврзан пусть сделают разведку — свидетели вам ни к чему. И своим пусть накажут помалкивать. Можете их изрубить на куски, можете привести сюда, мне все равно. Как сделаешь, так и ладно.

— Хорошо, атаман!

— Приглядывай за Станко! Он чересчур горяч. Сдерживай его.

— Хорошо.

— Собирайтесь! — крикнул атаман.

В мгновение ока все было готово.

— Верблюд!

— Что, Сречко?

— Поклонись от меня священнику, и будьте осторожны…

— Не беспокойся. До свидания!

— До свидания! Встретимся здесь.

Гайдуки взяли на плечо ружья и двинулись в путь.

— Станко, — весело заговорил Заврзан, — я просто счастлив, что атаман послал меня с тобой. Наконец-то я разгляжу твоего Грушу.

Станко молчал. Внутри у него все кипело. Ему все казалось, что он ползет, как черепаха, а на самом деле он намного опередил товарищей.

— Станко! — окликнул его Суреп.

— Что?

— Не спеши!

— Да… Вам-то хорошо! Вы бы и поспать еще могли, а у меня душа не на месте. Будь у меня крылья, я бы полетел. Мой отец ни за что ни про что томится в тюрьме! Может, он терпит неслыханные муки… Я должен спешить!

Возле Ста́рачи Суреп приказал остановиться. Он отозвал Верблюда в сторонку и о чем-то переговорил с ним.

— Послушай-ка, Суреп, чего мы ждем? — спросил Заврзан, когда Верблюд ушел.

— Чего надо, — ответил Суреп.

— Но нам много чего надо.

Суреп пожал плечами.

Станко был вне себя от бешенства. Он никак не мог понять, чего они ждут.

На землю опустилась ночь. Это была тихая летняя безлунная ночь. Из лесу доносились птичьи песни; ветерок шевелил листву.

— Сиди здесь… Видно, тебе спешить некуда, а я иду! — бросил Станко в лицо Сурепу, теряя терпение.

— Не пойдешь!

— Кто запретит мне?

— Твоя клятва. Ты поклялся на хлебе-соли, что будешь повиноваться старшему.

— Но…

— Атаман знал, что приказывал. Ты только все испортишь. Любое дело надо делать с умом, чтоб потом не кусать локти. Садись.

Станко сел.

Вскорости показался Верблюд. Суреп пошел ему навстречу.

— Ну как?

— Все в порядке. Они у субаши.

— Все?

— Кроме Лазаря.

— А что говорит священник?

— Надеется на успех. Принял меры.

Суреп повернулся к дружине и шепотом приказал:

— Пошли!

У Станко словно гора с плеч свалилась. Гайдуки были уже на ногах.