Гайдук Станко

Взошла луна и осветила водную гладь. Станко залюбовался пляской воды в водоворотах. Сталкиваясь, волны становятся бешеными и могучими, они рушат и сметают все преграды на своем пути.

«Так вот и со мной. Если б я мог спокойно сидеть в своем гнезде, я бы, как мой отец и дед, никого пальцем не тронул. Но меня выбросили из родного гнезда, и вот я, сколько у меня хватает сил, рушу и сметаю все на своем пути, как и та волна…»

На душе опять стало легко. Он почувствовал себя вправе заплатить обидчикам той же монетой.

Станко снова взглянул на небо и снова увидел мерцающие звезды. Но теперь ему казалось, что они больше не мигают и смотрят ясно…

«Наложу на себя руки, если не расквитаюсь с Лазарем и Иваном. А они, точно малые дети, твердят о прощении! Кого простить? Злодея? Но ведь своим милосердием мы благословим его на новые злодейства. Нет! Нет! Пусть бог прощает, а человек должен мстить!»

Журчала вода.

Станко отдался своим чувствам, и они укачали его, словно колыбель. Он уснул.

Вдруг прогремел выстрел. Станко вздрогнул.

Послышался разговор.

Станко вскочил на ноги и побежал к отряду. Навстречу ему спешил Йовица.

— Что случилось?

— Прибыло пополнение, атаман.

— Какое?

— Суреп, Зека, Ногич, Крайчин — вон они, ищут тебя.

У Станко радостно забилось сердце. Он бросился к товарищам.

— Вот он! — кричал Заврзан. — Я всегда знал, что Суреп меня найдет!

— Добро пожаловать! — сказал Станко.

— Здравствуйте!

И все стали целоваться.

— Каким ветром вас принесло?

— Так мы решили, — ответил Ногич. — Завтра прибудет еще двадцать. Атаман разделил дружину; половину оставил себе, а другую послал к тебе. Понадобятся еще отряды… Сербия восстала, всюду бьют турок. Сречко ушел на Ядар поджидать там турок.

Станко подбросил вверх шапку.

— Господи! Спасибо тебе за такой дар! Ногич! Вот тебе отряд. Веди нас, куда хочешь…

— Ну, нет! Атаман сказал: «Станко молодец, пусть он будет атаманом!»

— Так, — подтвердил Суреп.

— Ладно! Но вы знаете, что я хочу отомстить. Я должен отомстить! Бог накажет меня, если я не разочтусь с Лазарем.

Гайдуки молчали.

— Значит, согласны?

— Согласны!

— В добрый час! — сказал Станко.

Начало светать. На востоке заалело. Гайдуки сели на росистую траву.

— Устали? — спросил Станко.

— Нет.

— С чего бы нам устать? — сказал Заврзан. — Не жернова же мы ворочали!

На востоке все больше алело; постепенно стали обрисовываться разные предметы; из села доносилось петушиное пение, лес огласился птичьим гомоном.

Зека вгляделся в боснийские горы.

— Что с тобой? О чем задумался, побратим? — спросил Станко.

Зека вздрогнул.

— Ни о чем. Просто смотрю на землю, вскормившую меня. Кажется мне, будто я вижу свой разоренный очаг. Будь я старшим, я б здесь раскинул лагерь. Тут все на виду. И еще… я бы всегда помнил о мести. Это место называется Парашница?

— Да, Парашница.

— Красивое место. Здесь как-то легко дышится…

— Поспите чуток, — сказал Станко вновь прибывшим. — А мы тем временем приготовим обед. Йован, Йовица! Раздобудьте-ка барашка.

Друзья перекинули через плечо ружья и пошли за добычей.

— Мне надо с тобой поговорить, — сказал Ногич. — У меня есть к тебе поручение от атамана.

— Какое?

— Отойдем в сторонку.

— Хорошо.

Станко и Ногич отошли от отряда.

Ногич подробно рассказал о восстании в Шума́дии и Ва́левской нахии. Самые именитые люди в Мачве, как-то: торговец Чу́пич из Ночая, протоиерей Сми́лянич из Белотича, Ка́тич из Гло́говца, Илия Срдан из Прнявора и многие другие — решили поднять восстание в этих краях.

— Атаман разделил отряд: нас, мачванских, послал к тебе, а остальных повел в их родные места поднимать людей на борьбу. «Поклонись от меня Станко, — сказал он. — Пусть он делает то же: пусть стережет Дрину, потому что нет дня, чтоб через нее не переправился какой-нибудь турецкий отряд, дабы чинить здесь разбой и насилие. А завтра вечером — это уже сегодня — пусть пойдет к Катичу. Там будут все наши, пусть с ними и договорится». Вот тебе наказ атамана.

— А куда он двинулся?

— В Соколску нахию.

— Хорошо. Вечером вместе пойдем к Катичу. Возьмем еще побратима Зеку и Сурепа.

Дружина уже спала, когда они вернулись. Заврзан разжигал костер и прилаживал вертел для ягненка.

— Вот видите, — сказал он, завидев Станко и Ногича, — не сижу сложа руки.

— Молодец, — похвалил его Станко. — Однако ты, Ногич, тоже прилег бы, пока Заврзан стряпает.

Ногич лег рядом с товарищами и заснул как убитый.

Заврзан ворчал:

— Слушай, Станко… Прости — я хотел сказать «атаман». Как я рад, что наши пришли! Особенно рад Сурепу. Он сам дьявол! Порой такое сморозит, что можно лопнуть со смеху! И за словом в карман не лезет, но уж как найдет на него, то целую неделю рта не раскроет.

Но Станко не слушал Заврзана. Его мучило другое. Сречко взвалил на него такую заботу. Справится ли он с ней?

Кроме того, он чувствовал, что сегодня произойдет какое-то очень важное для него событие.

Размышления его прервало карканье. Станко встрепенулся. Заврзан тоже насторожился. Карканье повторилось.

— Отвечай! — приказал Станко Заврзану.

Заврзан закаркал. Гайдуки пробудились.

— Что случилось?

— Кто-то ищет нас, — ответил Станко.