Гайдук Станко

Гордый лик Станко стоял у него перед глазами; в ушах звучали громовые слова: «За ножи!» Лазарь и раньше боялся Станко, а теперь, даже думая о нем, замирал от страха.

Но конь выбился из сил. Благородное животное было все в пене.

Тщетно раздирал он шпорами его высоко вздымавшиеся бока: конь не мог двинуться с места.

— И ты, Серко, изменил мне? — печально промолвил Лазарь, слезая с коня.

Конь грустно смотрел на хозяина; Лазарю показалось, что в его глазах стоят слезы, и он погладил его по холке.

— И тебе не жаль своего хозяина? Ведь я заботился о тебе, как о ребенке…

Лазарь закинул поводья на луку и приник ухом к земле.

Земля гудела. Гул этот болью отзывался в его душе.

Но он взял себя в руки.

«Гайдуки далеко еще! Хотя от них все равно не укроешься! Куда мне идти? Домой? Да, лучше всего податься домой…»

Он уже готов был направиться в Черный Омут, но вовремя спохватился:

«Так, так! И угодишь прямо в лапы к Станко!»

При этой мысли Лазарь содрогнулся.

«Нет, домой нельзя! Поброжу по лесу… Надо подождать, пока уляжется суматоха. Приду тайком. Не вечно же так будет. Рано или поздно турки разгонят их, как воробьев».

Этот довод немного успокоил его. Он сел на траву и погрузился в раздумья, но мысли путались и мешались; словно пестрые мотыльки, порхали они с одного на другое.

Над ним тихо шелестела листва. Он вытянулся на траве и стал слушать, как жует конь.

Убаюканный, он заснул…

А тем временем по следам коня шел человек. Увидев спящего Лазаря, он покачал головой.

— Горе тебе, Лазарь! В лесу ищешь спасения от гайдуков!

Он осмотрелся вокруг и спрятался в кустах.

Это был Верблюд. Он один видел, как Лазарь скрылся в лесу, и пошел по его следу. Сначала он бежал во весь дух, стараясь не отставать от коня, но, почувствовав, что ему за Серко не угнаться, остановился.

«Ну и болван же я! Вот следы копыт. Найду его повсюду, разве что убежит на небо».

И он пошел обычным шагом.

Верблюд из-за куста смотрел на Лазаря. Молодой, здоровый, он мог бы быть красой и гордостью своих земляков, а вместо этого стал предателем.

«Убить его? — размышлял Верблюд. — Нет! Станко никогда не простит мне этого! Мое дело — не выпускать его из виду. Одного я ему не позволю: не позволю уйти к туркам. Не то, да простит меня господь, придется с ним покончить».

Полдень уже миновал, когда Лазарь проснулся. Он спал как убитый.

Сон вернул ему силы и бодрость. Он сел и стал думать, куда идти.

«Отсюда надо удирать, — говорил он сам себе. — Вдруг Станко где-нибудь поблизости? Пойду-ка я к Саве».

Лазарь встал. Он надел на коня уздечку, которую тот сам с себя сбросил, потому что хозяин забыл об этом, и медленно повел его по лесу.

Вскоре вышел из своей засады и Верблюд.

— Составлю-ка я тебе компанию, — сказал он, почесав за ухом.

Крадучись, перебегая от ствола к стволу, шел Верблюд за ним по пятам.

* * *

Прошло несколько дней после вышеописанной битвы. Станко был в Парашнице. Отряд его рос с каждым днем. Новички рассказывали о том, как крестьяне бросают свои дома и плуги и идут к Чупичу, Катичу, протоиерею Смиляничу или к Илие Срдану.

Турки между тем не подавали признаков жизни. Казалось, им и дела нет до погибших соплеменников.

Гайдуки смеялись.

— Хорошо бы каждый день отправлять их в преисподнюю такими пачками, — заметил Ногич.

Станко подошел к гайдукам:

— Надо раздобыть овец. Завтра день святого Петра.

— А я и забыл совсем, — сказал Заврзан и вместе с Йованом и Йовицей отправился за добычей.

В 1806 году день святого Петра пришелся на воскресенье — двадцать седьмое мая. День выдался погожий, теплый, дул легкий ветерок. Гайдуки готовили себе жарко́е.

Вдруг, откуда ни возьмись, Верблюд.

Станко сидел на бревне и разговаривал с Ногичем. Увидев Верблюда, он тут же вскочил на ноги.

— Ты ко мне?

— К тебе, — с улыбкой ответил Верблюд.

— Что хорошего скажешь?

— Сейчас узнаешь.

И Верблюд отвел Станко в сторону.

С горящими глазами вернулся Станко к дружине.

— Ногич! — позвал он товарища.

— Я здесь.

— Я ненадолго отлучусь. Отряд поручаю тебе. Обедайте сразу, как изжарится ягненок, меня не ждите. Оставьте только кусок жаркого.

— Куда ты, атаман?

— По делу.

— Может, возьмешь кого-нибудь на подмогу?

— Нет. С этим делом я справлюсь один. До свидания!

— До свидания!

Станко поспешно взял ружье, прикрепил к поясу подсумок и углубился в лес.

Сердце его бешено колотилось — казалось, оно само гонит его вперед. Он летел будто на крыльях.

— Он на своем лугу, — сказал Верблюд. — Конь его выбился из сил; хочет накосить для него немного травы и двинуться в Шабац, чтоб привести турок.

Станко приближался к тому месту, на которое указал Верблюд. Волнение его усиливалось.

Вот и луг. Лазарь здесь. Он занят косьбой, хотя сегодня святое воскресенье. Ружье висит на груше, а пистолет и нож лежат под деревом.

Станко пересек пролесок, подошел к груше и дрожащей рукой снял с плеча ружье.

Он постоял несколько минут, стараясь прийти в себя и успокоиться.

Скрытый стволом груши, Станко раздумывал. Ему хотелось, чтоб Лазарь почувствовал весь ужас смерти и всю силу его мести.

Станко опять нацелил ружье: рука не дрожала. Тогда он вышел на луг и вгляделся в косаря.