Гайдук Станко

— Я так думаю… Верблюд говорит, что их много. Значит, они перейдут Дрину. Но двинуться лесом они не решатся, а будут держаться воды; значит, их надо ждать у Дрины и Савы. Зека встретит их в Парашнице, но ему не сладить с такой силой, и они продвинутся дальше. Ха! Теперь знаю, как быть. Будем строить укрепление на полоске, что между Савой и Засавицей. Там и встретим их!

План этот был одобрен. Чупич немного повеселел.

— Протянем редуты от Савы до Засавицы. Я уже послал к Карагеоргию: он даст нам в помощь Якова с валевцами и Милоша с рудничанами. До прихода Молера с подринцами будем обороняться, а потом перейдем, в наступление. Молер нападет с фланга… Черт меня возьми, если они устоят!

Слова его лились с такой легкостью, что всем казалось, что по-другому и быть не может. Люди воспряли духом.

— Ты послал за Молером? — спросил Смилянич.

— Верблюд ушел еще вчера.

— А когда прибудут Яков с Милошем?

— Через три-четыре дня.

— Дайте мне слово, — попросил Катич.

— Говори! — закричали со всех сторон.

— Я бы не стал строить редут в Парашнице. Лучше сразу занять позицию в Равне. Стоян прав: турки пойдут не по дорогам, а вдоль воды. Но ведь на то и дьявол, чтоб их надоумить. Поверьте мне, они первым делом кинутся в Парашницу. Когда же их лазутчики увидят, что лагерь пуст, то они уж ни за что не войдут в лес. Покинуть Парашницу — это все равно что заманить турок в Равне.

— Разумно говоришь! — сказал Чупич. — Так и сделаем. Отче! — обратился он к Смиляничу. — Пошли кого-нибудь из своих навстречу Якову и Милошу. Пусть ведут их прямо в Равне…

— Хорошо.

И все разошлись, чтоб сделать необходимые приготовления.

РАВНЕ

Никто не знает, почему эта местность получила такое название. Известно лишь, что в 1813 году здесь не было села. Местность была совершенно пустынна, если не принимать в расчет нескольких пасек, принадлежащих жителям окрестных сел. Много позже здесь поселились выходцы из Боснии.

Равне расположено в северной части Мачвы, между двумя реками — Савой и Засавицей, так что в пору весеннего паводка оно целиком оказывается под водой.

На этой-то полоске во всю ширину, согласно плану Чупича, и начали строить редут.

Чупич готовился к решительной схватке с турками. Место это было почти недоступно для врага. Но в случае, если он все же прорвется в редут, побежденным останется только умереть или от острой сабли и пули, или в волнах Савы и Засавицы.

Работа шла полным ходом. Благословенные руки рыли матушку-землю, возводя укрепление, коего назначение — беречь головы его защитников.

И построили редут, равный крепости, редут, который существует и поныне и который еще долго будет говорить чуткому сердцу о героизме и самопожертвовании.

Сделали ворота, вбили острые колья, чтоб остановить турецкую конницу. Все было продумано до последней мелочи, как у хорошего хозяина, заготавливающего на зиму припасы.

Покончив с работой, повстанцы с удовлетворением смотрели на дело рук своих.

— Да это не редут, а целая крепость! — воскликнул Катич.

— Сделано по моему замыслу! — с гордостью заметил Чупич. — Осталось только запастись провизией. Тогда я буду совершенно спокоен.

И он приказал Зеке разослать гайдуков на добычу провианта.

Повстанцы верили в победу и работали засучив рукава. Сердца их трепетали от одной мысли о скорой битве.

Дня через два после святого Пантелеймона прибыл Яков Ненадович с валевцами, а еще через день — Милош Обре́нович с рудничанами. Не охватить было глазом ясных соколов, собравшихся на этой полоске, что между Савой и Засавицей.

Воеводы довольны, воины веселы. Все ждали боя, в успехе которого никто не сомневался. Чупич разработал план действий, и воеводы одобрили его. Поскорей бы явились турки.

И долгожданный день настал.

Небо хмурилось, отовсюду надвигались тучи. Холодный ветер освежал пылающие головы воинов.

На закате к редуту подошел человек в турецком одеянии.

— Верблюд! Верблюд!.. — закричали со всех сторон. — Что принес нам?

— Где Чупич? — спросил Верблюд.

— В редуте, с воеводами.

— Я к нему.

И, не обращая внимания на вопросы любопытных, направился прямо к воротам. Первым его увидел Милош.

— Поглядите-ка!.. Откуда взялся турок?

— Да это не турок, — засмеялся Чупич. — Это Верблюд, ты слышал о нем.

— Да. Так это он?

— Он.

В ту самую минуту к ним подошел Верблюд. Он скрестил на груди руки и отвесил низкий поклон.

— Явился? — спросил Чупич.

— Явился.

— Откуда?

— Из Белины.

— Турки идут?

— Думаю, уже перешли Дрину…

— Много их?

— Как в лесу листьев. Если верить им, сто тысяч.

Воеводы содрогнулись.

— Ты разузнал, куда они двинутся?

— Собирались через Бадовинцы и Клень на Богатич, а потом в Шабац. Но все их планы спутала Парашница. Вчера вечером решили идти вдоль реки.

— Кто ведет их?

— Визирь Деренде́лия.

— Значит, прямо к нам?

— Так говорили.

— Ты устал?

— Нет.

— Голоден?

— Нет.

— Глоток ракии выпьешь?

— Пожалуй.

Чупич дал ему баклагу.

— А теперь отдохни. О турецком войске ни слова.

Верблюд ушел.

Воеводы приуныли. Рассказ Верблюда не на шутку встревожил их.

— Много! Сто тысяч… Много! — как бы про себя проговорил Чупич.