Гайдзин

– Одно заслуживающее внимание сообщение указывает на то, что поджигателем был самурай, Накама, тот самый парень, чьей выдачи как революционера добиваются бакуфу, хотя мистер Тайрер и я, а также мистер Макфей, если не ошибаюсь, находили его приятным, вполне безобидным, и он был для нас щедрым источником информации.

– Это так, – подтвердил Джейми, оживленный нежностью Морин. – Я не верю, что он мог бы оказаться поджигателем, по крайней мере таково мое мнение.

– Как бы там ни было, нам доподлинно известно, что он мертв и был пойман при подозрительных обстоятельствах. Все должны держать ухо востро на тот случай, если это поджог, лично я в этом не убежден, но если этот пожар был насильственным актом против нас, то будут и другие, если же это была воля Божья… что ж, сие в Его руках…

– Аминь, – сказали многие, преисполненные благодарности за то, что остались живы.

– …Поэтому не забывайте о возможной опасности, но давайте вести себя нормально и дружно примемся за работу. Благодарю вас, до свидания.

– А как же быть с Ёсиварой и с учреждением миссис Фортерингилл?

Сэр Уильям сморгнул. «Боже милостивый, должно быть, я старею», – подумал он. Проблема Ёсивары даже не пришла ему в голову, а ведь именно это делало Японию сносной, даже желанной для большинства мужчин.

– Миссис Фортерингилл, безусловно, возместит все свои убытки за счет страховых выплат. Что же касается первого… Мы немедленно учредим фонд. На одну неделю. Я открываю его двадцатью гинеями, и, ну, поскольку это входит в зону бедствия, правительство ее величества вернет вкладчикам все деньги, фунт за фунт.

Под одобрительные крики и звуки радостных шлепков по спине он коротко переговорил с остальными посланниками, сообщив им, к их удивлению, что встреча с Ёси состоится, он и Сератар сами проведут переговоры, но не откажутся ли они отужинать с ним сегодня для частной беседы. Оказавшись на променаде, он вытер вспотевший лоб. Удовлетворенный, он двинулся к дому.

– Эй, смотрите! – крикнул кто-то за его спиной.

Он обернулся и вместе с другими покидавшими клуб стал наблюдать, охваченный удивлением и завистью.

На черном пустыре, где вчера стояла деревня, повсюду кипела работа; мужчины, женщины и дети трудились с муравьиной прилежностью, расчищая и строя, объединенные одной целью: восстановить все то, что исчезло. Два дома, с крышами и стенами-сёдзи, были уже возведены целиком, другие возвышались наполовину. Многие подносили новые бревна и стены-сёдзи, уже сложенные в штабеля с той стороны Южных ворот.

«Жаль, что наши ребята не так скоры на подъем», – подумал он, с уважением глядя на японцев, и тут вдруг заметил, что по другую сторону рва, у починенного моста, Моста в Рай, тоже царило оживление, там уже воздвигли временные ворота, покачивавшиеся на ветру.

Со своего места он мог прочесть милые сердцу и хорошо знакомые китайские иероглифы на воротах – английский перевод тоже уже был нацарапан, только каллиграфия выглядела несколько причудливо: «Страсть не может ждать, она должна быть утолена».

Тем же днем катер Струана повернул к своему причалу в Иокогаме, возвращаясь со встречи с Ёси в Канагаве. Ветер гнал невысокую волну, небо выглядело тревожно. Вымпел сэра Уильяма трепетал на верхушке мачты. В каюте сэр Уильям и Сератар дремали, Тайрер спал как убитый. Боцман свистнул в свою дудку, прося катера, скопившиеся у их причала, освободить дорогу, но получил в ответ лишь громкие крики: «Жди своей чертовой очереди» – с широким набором ругательств вместо знаков препинания.

Сэр Уильям открыл глаза и крикнул боцману:

– Высадите нас у причала Броков! – А когда боцман заметил, что мистеру Макструану это совсем не понравится, сэр Уильям проревел: – Делайте, что вам говорят!

Остальные, вздрогнув, очнулись ото сна. Кроме Тайрера, который промычал что-то и снова затих. Сератар потянулся и подавил зевок:

– Великолепный обед, Уильям, славная рыба. – И добавил по-французски, не заметив перехода: – Я бы предпочел чесночное масло и соус с петрушкой. Впрочем, ладно, ваш повар англичанин, он сделал что мог.

– Он китаец, – сказал сэр Уильям с добродушной усмешкой.

Встреча прошла точно так, как он планировал. То есть она не состоялась. Они прибыли в назначенное время, подождали полчаса, потом послали за местным губернатором, Тайрер сказал, что они не могли понять, куда подевался князь Ёси.

– Он заболел?

– Ах, прошу прощения, я не знаю о князе…

– Мой господин говорит: спросите про здоровье князя Ёси, скажите: мы здесь, как он просил. Пожалуйста, как можно быстро делать новый день. – Тайрер нарочито опустил все по-настоящему вежливые обороты.

Губернатор густо покраснел, поклонился им как старшим, еще раз извинился и заторопился прочь, брезгливо морщась оттого, что гайдзины все еще были здесь, – естественно, каждый цивилизованный человек отсюда до Эдо видел пожар и полагал, что гайдзины, те из них, кто остался в живых, зализывают сейчас ожоги и садятся на свои корабли, чтобы присоединиться к общему исходу и уплыть восвояси.