Гайдзин

Я никогда не буду пользоваться титулом «миссис», как я согласилась, но я не могу помешать другим обращаться ко мне таким образом. Сэр Уильям не примет просто «Анжелика» или «Анжелика Ришо», он будет настаивать, чтобы я подписалась как миссис Анжелика Струан, урожденная Ришо, чтобы придать вышеизложенному законную силу, ибо в его представлении и понимании английского закона таково мое теперешнее юридическое имя до второго замужества.

– Он действительно это сказал? – резко спросил он.

– Нет, но мистер Скай говорит, что, если его спросить, ему придется согласиться.

– Ага. – Горнт кивнул с задумчивым видом, сделал большой глоток вина и продолжил чтение, уже медленнее и более внимательно:

Если что-то из всего этого окажется неприемлемым, пожалуйста, изложите на бумаге, что еще от меня требуется, передайте документ мистеру Горнту, который говорит мне, что собирается увидеться с Вами еще раз, а потом почти сразу же вернуться сюда, и я подпишу его. Я поручаю его Вашему покровительству, он был очень хорошим другом Вашему сыну и был добр ко мне – он посоветовал мне принять Ваши милостивые условия, тогда как мистер Скай высказался против.

Искренне Ваша… Анжелика.

Горнт откинулся на спинку кресла, шумно выдохнул и уставился на нее в полном восхищении.

– Это гениально! Гениально! Вы соглашаетесь на все и при этом продолжаете держать дамоклов меч над ее головой.

Веер замер.

– Как это так?

– Вы намерены жить в Лондоне и, следовательно, под охраной английского закона – до времени спящая очевидная угроза. Вы ни разу не употребили слово «муж», но угроза присутствует, вы выводите меня в самый центр сцены, представляя как друга обеих сторон, то есть даете мне идеальную позицию для ведения переговоров. И сколь бы она ни была изобретательна, что бы еще ни предложила вам подписать, вы лишь прольете еще больше слез, вздохнете смиренно: «Крепись», и вы победите. Гениальность самой высшей пробы!

– Значит, мне следует просить сэра Уильяма засвидетельствовать мою подпись?

– Да, – ответил он, завороженно глядя на нее, такую умную, и смелую, и опасную. Возможно, слишком опасную. – Это шах и мат.

– Объяснитесь?

– Тесс будет в безопасности только в одном случае: если вы во второй раз выйдете замуж, а вы заблокировали этот ход.

Хотя веер остановился, ее глаза продолжали смотреть на него поверх кромки. Затем покачивания возобновились, и он протянул ей письмо назад, думая: «Дьявольски умно для тебя, но не для меня».

– Скай дал вам блестящий совет.

– Никто мне ничего не советовал, кроме вас, кое-что из того, что вы говорили, направило меня к этой мысли.

Его сердце подпрыгнуло.

– Этого больше никто не видел?

– Нет. И никто не увидит. Это может стать нашим секретом.

Он отметил про себя это «может стать» и задумался, куда ведет эта фраза, он сильно упал духом, но не показывал этого. Огонь на каминной решетке требовал внимания, поэтому он поднялся и пошевелил угли кочергой, давая себе время все обдумать. Воздух по-прежнему сильно пах дымом и гарью, но он не замечал ничего, только ее.

«Как, черт побери, она все так сумела рассчитать? Замысел просто блестящий, все фигуры на доске, для нас обоих. Она победила, она одолеет Тесс, но я проиграл. Мне по-прежнему придется торговаться в ее пользу, и уж теперь-то я больше чем уверен в том, что мне удастся повысить ее содержание, но Анжелика ничего не уступила и оставила свой план игры открытым. Я проиграл. Главный приз мне не достанется: она».

– Значит, ответ на мой вопрос – «нет», должен быть «нет»?

Шевельнулся только веер.

– Почему? – спросила она совершенно бесстрастно.

– Потому что, как только вы выйдете замуж снова, вы проиграете всю партию, вы утратите всякую власть над Тесс Струан.

– Да, я бы утратила. – Она бесшумно сложила веер и положила его на колени. Ее глаза ни на миг не покидали его глаз, и ни на секунду не ослабевала пронзительность ее взгляда.

Внезапно он почувствовал себя загипнотизированным, потом в голове полыхнуло, ум его деятельно заработал, и внезапная надежда горячей волной разлилась по всему телу.

– «Я бы утратила», вы сказали, имея в виду, что вы бы утратили. Но не я? Я бы не утратил власти?