Гайдзин. Том 1

– Этого мы никогда не узнаем, теперь уже нет. – Бабкотт посмотрел на нее. – Малкольм говорил вам, что, по нашему мнению, он был одним из тех дьяволов-убийц с Токайдо, хотя ни он, ни Филип не могли утверждать этого наверняка.

Несмотря на весь ужас, который она испытывала, корчась в этой новой ловушке, она почувствовала необоримый порыв расхохотаться с истерике и заявить: «Он не был дьяволом, только не со мной, только не в первый раз, он оставил мне жизнь в тот первый раз и перестал быть дьяволом, когда я изменила его. Он не убил меня, хотя я знаю, что он собирался это сделать, я знаю, что собирался, как раз перед тем, как я заставила его уйти… Дьявол, нет, но и в этом случае он заслуживал смерти, он должен был умереть…»

Mon Dieu, я даже все еще не знаю его имени, я была в таком смятении, что забыла спросить… должно быть, я схожу с ума, если начинаю думать о таких вещах.

– Как его звали?

– Никто не знает. Пока. Король Сацумы мог бы назвать его имя сейчас, когда он мертв, но оно, вероятнее всего, будет вымышленным. Все они такие лжецы – нет, это не совсем так, просто то, что мы называем ложью, для них, похоже, является нормой жизни. Вероятно, он нашел этот крест в Канагаве. Вы не помните точно, когда вы его хватились?

– Нет, не помню. Это случилось, когда я уже вернулась сюда… – Вновь она перехватила его пытливый, вопрошающий взгляд, и в голове у нее заметался крик: «Сказал ему мой пульс или пульсы о моем действительном состоянии?» – Он нашелся. Хорошо, слава Богу. Даже не знаю, как мне вас благодарить, но почему он носил его, почему не продал, вот чего я не могу понять.

– Я согласен, это очень странно.

Молчание нарастало.

– А что думает доктор Хоуг?

Бабкотт посмотрел на нее, но она не смогла прочесть в его глазах, что он думал на самом деле.

– Я у него не спрашивал, – ответил он, – не обсуждал этого ни с ним, ни с Малкольмом. – Он опять заглянул ей в лицо, и серый цвет его глаз словно стал глубже. – Хоуг человек Струана, и он, ну, его чашку с рисом держит в своих руках Тесс Струан. Сам не знаю почему, но я подумал, что мне сначала следует поговорить с вами.

Опять молчание. Она отвернулась, не доверяя себе. Ей очень хотелось по-настоящему положиться на него, хотелось довериться кому-то, кроме Андре, то, что он все знал, уже само по себе было достаточно плохо, но она была больше чем уверена, что это невозможно. Она должна держаться своего плана: она была одна, она должна спасать себя в одиночку.

– Может быть… – произнесла она, – нет, конечно же, он должен был найти мой крестик в Канагаве, должно быть, он увидел меня там и… и… возможно… – Она замолчала, потом торопливо продолжила, уводя его за собой, придумывая на ходу: – возможно, он сохранил его как память обо мне, чтобы… я, право, не знаю, чтобы что?

– Чтобы причинить вам вред, моя дорогая, это очевидно, – неловко произнес он, – чтобы овладеть вами, любой ценой убить вас. Извините, но это, должно быть, и есть правда. Сначала я, как и все остальные, подумал, что он всего-навсего обыкновенный бандит или ронин, как здесь говорят, но ваше распятие изменило все это. Как только я обнаружил, что оно принадлежит вам… должно быть, все произошло, как вы говорите: он увидел вас на Токайдо, они оба последовали за Малкольмом и Филипом в Канангаву с целью расправиться с ними, вероятно, чтобы те не могли их опознать. Потом он снова увидел вас, нашел крест и оставил у себя, потому что он был ваш, последовал за вами сюда и попытался вломиться к вам, чтобы, еще раз прошу прощения, овладеть вами, чего бы ему это ни стоило. Не забывайте, что подобному человеку было бы легко потерять голову от такой особы, как вы, и стать… стать одержимым.

То, как он сказал это, яснее ясного показало ей, что он тоже во власти ее чар. Хорошо, хорошо и то, что он понял правду, подумала она, едва не теряя сознание от пьянящего чувства, что еще одна опасность успешно преодолена. Мысли ее вернулись к маленьким бутылочкам и завтрашнему дню, который принесет ей очищение, и тогда для нее начнется новая жизнь и будущее ее будет чудесно.

– Японцы – любопытный народ, – говорил он между тем. – Непохожий на нас. Но непохожий прежде всего в главном: они не боятся смерти. Иногда кажется, что они ищут ее. Вам повезло, очень повезло, что вы остались живой и невредимой. Ну, мне пора.

– Да, и спасибо, спасибо вам. – Она схватила его руку и прижала ее к щеке. – Вы скажите Малкольму и доктору Хоугу? Тогда об этом можно будет больше не вспоминать.

– Малкольма я оставлю вам. – На секунду он задумался, не попросить ли ее помочь им справиться с его пристрастием к опиуму, но решил, что время пока терпит, да и в любом случае это была его забота, а не ее. Бедная Анжелика, у нее и так проблем хватает. – Что же до Хоуга, какое до этого дело ему или всем кумушкам и длинным языкам Иокогамы? Это их не касается, как и меня, а?