Галактические Иуды

– И что, многие уходили? Что там такого интересного, что они туда так стремились, не смотря на столь зловещую славу? Майор замялся.

– А-а-а! Понимаю! Говорить не велено? Бывает! Приказ, он в Африке – приказ! Ладно, тады поспрошаем у вашего начальника!

– А зачем вам это знать?

– Если в Пустоши есть что-то ценное, то должны быть те, кто бывает там регулярно. У нас таких людей называют сталкерами – проводниками в особо опасных зараженных местах. Так все-таки что ищут в зоне те, кто туда стремиться?

– Не знаю! Они нам не говорят! Наша задача – не допустить проникновения, для их же блага; и всё! После задержания мы препровождаем этих, как ты их называешь… сталкеров. куда положено. Пусть с ними разбираются те, кто повыше!

– Ясно! Знакомая песня! Я сам её на раз «пел». Одно понятно – ты нам ничего путного не скажешь. Ладно, будем полагаться только на собственные силы. Не впервой! Когда можно будет спуститься вниз и своими глазами посмотреть на эту чертову Пустошь?

– Я думаю, ближе к полудню!

– Вот и замечательно! А пока вы покажете нам наши «апартаменты»? Майор кивнул.

«Апартаменты» находились внутри пещеры и представляли собой вырубленную в скале нишу площадью примерно десять-двенадцать квадратных метров. Однако «кровать» была деревянной – внутри каждой выемки имелся небольшой дощатый настил.

– Условия, мягко говоря, спартанские! – попытался пошутить Заречнев.

– А иначе – нельзя! – вполне серьезно ответил майор. – В случае повторного заражения все помещение легко очистить. Камень – он и есть камень!

Ближе к полудню облака, как и обещал офицер, поднялись вверх. Однако верхняя граница молочного одеяла по-прежнему оставалась ниже уровня горного аэродрома. Сашка поразмыслил и пришел к выводу, что с учетом жутковатой репутации Пустоши такое расположение Базы Н (буква «Н», вероятнее всего, нужно было расшифровывать как «наблюдение») представляется наиболее оптимальным с точки зрения задач, стоящих перед базами такого назначения.

Наблюдать, фиксировать, сообщать информацию, ни во что не вмешиваясь – таков обычный алгоритм действий подобных форпостов в любом уголке Галактики. И вряд ли База Н была исключением в этом списке.

Несомненным плюсом Базы было то, что персонал форпоста, благодаря горному аэродрому, в случае возникновения опасности можно было быстро эвакуировать. Несомненным минусом (логичным продолжением названного выше достоинства) являлось то, что для получения более точной информации приходилось спускаться ниже уровня облаков.

Что, судя по суете вокруг единственного на базе наземного транспортного средства, происходило не часто. Очень нечасто. Тягач землянину определенно не нравился.

Во-первых, он был колесным. Во-вторых, на нем отсутствовало хоть какое-нибудь бронирование, даже кабина была их тонких листов фанеры.

Наверное, Юра Самочернов, «фанат» всякой иноземной техники, особенно вот такой – наполовину из металла, наполовину – из дерева нашел бы свои прелести в конструкции, представшей перед глазами Заречнева. Но Юра был очень далеко; они с Женей Тимофеевым по воле бессмертной остались на Кромосе и теперь разбираться с металло-деревянно-фанерным средством передвижения бывшим гладиаторам предстояло самим. А разбираться было нужно.

Заречнев в том, что касалось вопросов его безопасности, в полной мере не доверял никому. И тем паче – если речь шла о незнакомом ему транспортном средстве. Он вырос в России и не понаслышке знал, что выходят из строя время от времени все машины. Но некоторые – чаще других. Ломаются потому, что за ними не было надлежащего ухода, не проводились вовремя все плановые, регламентные и штатные технические процедуры….

Землянин, особо не церемонясь, едва не растолкав аборигенов, вместе с ними забрался наверх, на раму – здесь, в большом просвете, между кабиной и большим серым кунгом, выполнявшим роль пассажирской кабины, находился двигатель.

Шесть цилиндров, расположенных в ряд, были обильно украшены «жабрами» ребер воздушного охлаждения. Мотор напомнил Сашке двигатель мотоцикла «Иж-Планета-Спорт». Только заметно подросшего в высоту и ширину и обзаведшегося еще пятью «братьями»-близнецами.

– На каком топливе это чудо работает? – один из механиков «чуда» перехватил осмысленный взгляд пришельца, понял, что вопрос адресован именно ему.

– На продуктах переработки плодов одного местного растения. Мы называем его карок. Но чаще – другими словами – «живое масло».

– А что, других видов топлива на планете нет?

– Каких других? Всегда на живом масле и ездили.

– А грузовики, бронемашины?

– Да! Все – на нем!

– И самолеты?! Самолеты тоже на нем летают?

– Да! Разумеется! А к чему вопрос?

– У разных видов горючего скорость горения сильно отличается. Там, где я родился и вырос, обычно используют несколько видов горючего.

– Что это дает?

– Самолеты летают быстрее и выше, например; автомобили ездят быстрее….

– Ну, а у нас – вот так!

– А еще вопрос – можно?

– Спрашивай!

– Почему мотор – воздушного охлаждения? Такой двигатель хорош на самолете, но на тягаче…. Есть сомнения.